Аргумент весомей пули
Шрифт:
— Многовато убитых, — отметил Огнич.
— А духов-охранителей ни одного! — добавил Сквозняк.
Сколько я ни вертел головой и ни прислушивался к своим ощущениям, так и не уловил намёка на знакомую стылость. Пахло кровью, смердело смертью.
Я поморщился и кивнул.
— Странно, да.
— Неоткуда тут духам взяться, — снизошёл до пояснений урядник. — Тотемные столбы видите? Вот и я не вижу. А сами по себе жертвоприношения совсем для другого служат.
Но для чего именно, он объяснить
— Я там резную штуку… А она магией… Жжётся!
— Где?! — потребовал объяснений урядник, проследил за жестом подчинённого и даже замахнулся, но оплеуху ему всё же не отвесил. — Сказано же было: в хижину жреца не соваться! Черти! — Он оглянулся на меня. — Боярин, глянь — это не порча, часом?
— А чего там смотреть? — хмыкнул я. — И так вижу, что порча.
— Сам снимешь или до лагеря дотянет?
Я подошёл, сжал пальцами распухшее запястье, уловил багряные тона отклика и потребовал:
— Тряпку убери!
Пластун нехотя повиновался, и стало видно, что открытых ран нет, а кровь сочится из-под ногтей. В остальном же, помимо отёка, никаких внешних проявлений зловредных чар заметить не удалось.
— Пока между третьей и второй степенью сложности, но когда в лагерь вернёмся, уже точно вторая будет.
— Так вылечи его! — потребовал урядник и отправил в хижину жреца сразу обоих бывалых тайнознатцев — молчаливого и вечно хмурого бородача и худого как щепка дылду с рыжими усами.
Второй почти сразу вернулся и кинул на землю вырезанный из крупного куска хрусталя демонический череп, так и сочившийся энергией багряного аспекта.
— Вот ты! — зло глянул урядник на опростоволосившегося пластуна и поторопил меня: — Боярин, не спи!
И вновь позабыл о нас, погнал свободных подчинённых стаскивать к алтарю всяческий горючий хлам. Я вздохнул, достал из ранца обрывок пеньковой верёвки, после чего велел пластуну вытянуть руку и взялся перетягивать его бицепс. Попутно сказал:
— Кулаком работай!
— Это как? — озадачился белобрысый молодчик.
Рыжеусый тайнознатец немедленно отвлёкся от своей находки и с улыбкой изобразил похабный жест, я поспешил предупредить свару:
— Просто сжимай и разжимай кулак.
Пластун попробовал и пожаловался:
— Больно! Может, до лагеря потерпеть?
— И не думай даже! — рыкнул издали урядник. — Отсохнут пальцы — на что ты нам такой нужен будешь? Уд теребить, допустим, и левой сможешь, а стрелять как? Да и поглядим, на что молодой способен! Червень, проконтролируй!
— Но… — заикнулся было пластун, только его и слушать не стали.
— Сам виноват!
Поражённая порчей кисть ещё самую малость припухла, я спросил:
— Есть ром и чистая
У прозывавшегося Червенем рыжеусого тайнознатца отыскалось и то, и другое. Я смочил ткань крепчайшим пойлом и потребовал:
— Кулак сожми! — Тщательно протёр запястье пациента, заодно обнаружил, что порча уже добралась от капилляров к жиле. Меня это не порадовало, но особо и не встревожило. Обычное дело.
— На, хлебни для начала! — сунул я пластуну пузатую фляжку. — И кулак расслабь.
Молодчик озадаченно оглянулся на урядника, морщинистая физиономия дядьки скривилась так, что дальше некуда, но он всё же разрешил:
— Пей!
Пластун приложился к горлышку, тут я и чиркнул его по запястью остриём ампутационного ножа и одновременно потянул через него в себя энергию, да так ловко, что подцепил самым кончиком прилипшую к зачарованной стали порчу и разом выдернул её из руки. Инструмент для столь тонких манипуляций годился не лучшим образом, но — справился, благо зловредные чары ещё не успели толком срастись с плотью и отравить кровь.
Мой пациент подавился и округлил глаза, выплюнул изо рта всё пойло разом и пронзительно взвыл. Он бы ещё и фляжку с ромом уронил, но ту вынул у него из руки тайнознатец.
— Не дёргайся! — потребовал Червень и провёл ладонью над не столь уж и обильно кровоточившим порезом. Затворил рану и только лишь этим не ограничился, замотал набухший рубец смоченной в роме тряпицей.
Мне же было не до того: порча окутала остриё ампутационного ножа едва различимым алым облачком, она будто бы даже пыталась впитаться в клинок, вот и пришлось втолкнуть в скальпель аргумент.
Мигнуло пурпурное пламя, порча затрепетала и развеялась, а у меня закружилась голова. Мотнул ею, переборол дурноту.
— Лихо! — присвистнул Седмень. — У Гудимира куда как более обстоятельный подход. Он и пациентов обычно не режет, и порчу в специальный артефакт запирает.
— Полевая хирургия — она такая, — усмехнулся рыжеусый тайнознатец и обратился ко мне: — Ты ведь у Первоцвета стажировался? Бывал я в вашей больнице — туда столько народу с порчей везут, что рассусоливать некогда. Что в бою, что там — иначе никак.
— Он всё вычистил? — уточнил урядник.
Червень кивнул.
— Похоже на то.
Тут-то и отмер скрипевший до того зубами пластун.
— Больно, блин!
— Зато бесплатно! — рыкнул на него урядник. — В следующий раз думать будешь, прежде чем что ни попадя своими грабками хватать!
Пластун втянул голову в плечи, осторожно сжал и разжал кулак и хмыкнул.
— Да и нормально вроде…
Седмень зло цыкнул, развернулся и дал отмашку:
— Жги!
В стащенный к алтарю хлам полетели факелы, ещё несколько забросили на крыши хижин.