Аргумент весомей пули
Шрифт:
Всё! Дело сделано!
Глава 7
12–5
До лагеря я еле дополз. Если по пути в поселение антиподов пластунам из-за темени волей-неволей приходилось сдерживать шаг, то прочь от подожжённой с разных концов деревеньки мы припустили в таком темпе, что запыхался я уже самое большее через версту. Другим новичкам было едва ли проще моего, но легче от осознания этого не становилось ни на грош. Кираса натёрла плечи, промокшие сапоги намозолили
Пластунам — нормально. Не сказать, будто они были бодры и свежи, но и с ног никто не валился. Сразу отвели куда-то пленных и сели чистить оружие. Ещё и всех новобранцев обязали карабины в порядок привести; стреляли из них или нет — не важно.
Унитарным патронам влага повредить не могла, а вот касательно моего капсюльного револьвера Хомут прямо сказал:
— Перезаряди!
Извлекать пули из камор было той ещё морокой, так что я полежал-полежал, да и поплёлся на площадку для отработки арканов, благо вторую половину дня тайнознатцам отвели на самоподготовку. Пришёл я туда из нашей пятёрки последним, Огнич сразу отвлёкся от своих упражнений и спросил:
— По трофеям слышно чего?
— Да какие тебе ещё трофеи? — рассмеялся Сквозняк. — Мы ж на подхвате пока!
— Мне боевой выход запишут, — сказал я и сосредоточился на сотворении огненного шара. — И целковый за снятие порчи сверху накинут.
Метнул взрывной аркан в валуны, а когда полыхнуло оранжевое пламя, удовлетворённо кивнул. Времени на сотворение боевых чар ушло чуть меньше, громыхнул взрыв чуть сильнее. Хорошо.
— А нам фигу с маслом! — вздохнул один из деревенских.
— Да прям — с маслом? — фыркнул его приятель. — Дулю к носу!
— А чего вы хотели? — развёл руками ученик школы Карающего смерча. — Сказано же было: пока в бою себя не проявим и нашивок не получим, доли в трофеях не видать как собственных ушей!
Я кинул в нагромождение валунов один за другим ещё три огненных шара, выдохся и потёр нестерпимо нывшую поясницу. Плечи ломило и того сильнее, мне бы на травку лечь и на солнышке понежиться, но там и живности всякой хватает, и не дело время попусту терять. Время — не деньги даже, время — сама жизнь. А подремлю сейчас, и точно к занятиям не вернусь. Уж лучше поупражняться полноценно, чтобы перед ужином часок-другой на сон дополнительно выкроить.
Вытерев выступивший на лице пот, я взялся отрабатывать методику сбалансированного огненного шара, да только ни черта из этого не вышло. Приказ контроля я освоил в достаточной степени и не позволял сгустку пламени ни развеяться, ни даже просто потерять форму, но вот на следующей стадии, когда требовалось покрыть его отторжением, всё неизменно шло наперекосяк.
Впрочем, совсем уж впустую я время не потратил — уловил вроде бы мелкую дрожь, которая едва заметно перетряхивала вращавшийся над ладонью шар огня. Попытался избавиться от неё, но
Я присел на один из валунов и погрузился в медитацию, ещё и принялся гонять по абрису небесную силу — вроде как попытался перевести дух, но почти сразу начало ломить глаза, заныли зубы, зачесалась левая щека. Тогда вновь приступил к созданию огненных шаров по старой схеме, а после сотворил магическую кирасу. На подготовку защитного аркана ушло непозволительно много времени, да и прикрыть в силу скудости абриса удалось лишь торс, зато продержались чары никак не меньше трёх минут, а то и все четыре.
Мелькнула мысль, что стоило бы оценить их прочность с помощью зачарованного ядра, но тут на площадку заявился Дарьян. В отличие от нас, его форму уже отмечала эмблема Мёртвой пехоты, только под черепом в цилиндре красовались перекрещенные скальпель и магический жезл.
Компанию книжнику составляла девица столь пугающе-некрасивой наружности, что уже одно только это обстоятельство с гарантией избавляло её от романтических поползновений со стороны стрельцов. А ещё от колдуньи ощутимо тянуло смертью.
По спине побежали мурашки, захотелось отвернуться. И отвернулся бы, когда б не пребывал в состоянии внутреннего равновесия и не уловил лёгонькое воздействие на свой дух. На порчу или сглаз это походило мало, больше напомнило используемый фургонщиком морок.
Я переборол чужую волю, пригляделся к девице повнимательней и обнаружил, что её скукоженное личико — всего лишь маска. Точнее — кожа, срезанная с кого-то и уберегаемая от разложения магией.
Вспомнилась Сурьма, и я невольно вздрогнул, но сразу опомнился.
Нет, не она! Отличались рост, телосложение, походка, движения.
Опять же — глаза.
Я перехватил пристальный взгляд розовато-бежевых глаз, отвернулся и протянул руку книжнику.
— Как дела?
Ожидал услышать очередную порцию жалоб, но Дарьян сумел удивить.
— Колоссально! — заявил он. — Я за эти два дня больше о кадаврах узнал, чем за всё лето!
Колдунья кинула на книжника острый взгляд, но стоять над душой не стала и отошла. Со спины повеяло знакомым холодком, а следом раздался резкий стук и шорох разлетевшихся по сторонам костяных осколков.
— Так ты кадавров делаешь? — уточнил я.
Дарьян чуть смутился и покачал головой.
— Ремонтирую пока только. Ну и духов подселяю. — Он расплылся в довольной улыбке. — В этом я тут лучший!
— И уже с барышней из местных близкое знакомство свёл? — уколол я его неудобным вопросом.
Книжник глянул мне за спину и пожал плечами.
— Ну а что? Из молодых нас тут двое только. Интересы, опять же, общие. — И он спешно добавил: — Ты не подумай! Она на самом деле симпатичная! Это маска стрельцов отпугивать!