Аргумент весомей пули
Шрифт:
Черти драные, ну что опять начинается?!
Едва ли я уловил бы пусть даже и полный ненависти взгляд простеца. К тому же ощущалась сейчас не только готовность к действию, но и нечто выламывавшееся из всеобщей гармонии или же способное её легко нарушить решительно в любой момент — если смотрит на меня и не тайнознатец, то самое меньшее человек со спящим даром. Слишком уж отчётливо давил его взгляд, прежде нечто подобное улавливал лишь в бою. Только там это был краткий миг, одна-единственная вспышка ярости, а тут ещё немного и в спине дырку просверлят.
Стрелок через прицел наблюдает?
Мысль эта пробежалась неуютным холодком,
Попутно задумался, не вернуться ли обратно в дом с дельфинами, но припомнил хмурые физиономии ухарей из ватаги Шалого и вполголоса чертыхнулся. Отношения симпатичной ведьмочки с пришлым юнцом точно встали поперёк горла многим из них, не иначе кому-то загорелось проучить наглеца.
И что же теперь — драться?
Я усмехнулся и двинулся в противоположном от берега направлении — туда, куда мне совершенно точно было не нужно, и где в силу этого не имелось ни единого шанса нарваться на заранее подготовленную засаду. Ощущение чужого взгляда продолжило давить меж лопаток, через три дома я свернул в боковой проход и сразу перешёл с неторопливого шага на бег — рванул напрямик через квартал что было сил!
Унизительно? Да чёрта с два!
Мне с отцом Шалым ссориться не с руки, а у священника точно претензии возникнут, если его людей покалечу, а то и на тот свет спроважу. Я не настолько богат, чтобы такого рода счета оплачивать. Да и Беляна тогда в стороне не останется, не говоря уже о том, что на тот свет могут спровадить и меня самого.
Ну его! В другой раз потолкуем.
Очень скоро узенькие закоулочки вывели к соединявшему пирамиду и порт проспекту, там уже вовсю кипела жизнь: спешили с утра пораньше на рынок кухарки, степенно вышагивали лоточники, суетились разносчики газет, дожидались ранних клиентов чистильщики обуви, строили прохожим глазки продавщицы папирос. Пахло лошадиным навозом, табачным дымом и свежей выпечкой.
Горожане двигались преимущественно в сторону порта, но и чинуши с купчишками, и простые работяги не отказывали себе в удовольствии заглянуть в одну из закусочных и выпить чашечку крепчайшего кофе или же пропустить кружку пива. И всё бы ничего, но нашлись в этом стаде добропорядочных обывателей и паршивые овцы, которые промышляли не карманными кражами и торговлей дурманом, а кое-чем несказанно более паскудным, а именно слежкой за мной.
Вновь знакомым давлением упёрся напряжённый взгляд, и стало ясно, что дело отнюдь не в ревности и задетом самолюбии кого-то из подручных Шалого. Нет! Меня обложили по всем правилам, на хвост село сразу несколько человек.
Неужто снова родственнички Лучезара прорезались?
Мысль эта заставила покрыться спину испариной, и я настороженно огляделся, но возможных преследователей высмотреть не сумел — слишком уж кругом было многолюдно.
Вроде — хорошо. Вроде бы свидетели самым серьёзным образом затрудняли убийство и уж тем более похищение, да только на деле всё обстояло с точностью до наоборот. В такой вот сутолоке ничего не стоит приблизиться и незаметно пырнуть ножом или шибануть свинчаткой по затылку, дабы погрузить бесчувственное тело в карету. Обыватели не враги себе — никто не станет с риском для жизни вступаться за младшего урядника Мёртвой пехоты. Не было надежды и на
Ну и самое главное: никакие очевидцы не помешают вызвать меня на очередную дуэль и прикончить.
Нет, черти драные! Не хочу! Не желаю!
От ярости я даже зубами заскрипел. Накатило желание выследить пущенных за мной ищеек и перебить их всех до одного, но этому необдуманному порыву поддаваться не стал, как отказался и от идеи оторваться от преследователей на боковых улочках. Начну удирать по глухим переулкам, там меня и прихватят. Тогда придётся драться, а я драться желанием отнюдь не горел. Намеревался разойтись с посланцами рода Огненной длани миром, так сказать — краями.
Ну и опять же — от вызова на дуэль в любом случае не сбежать.
Достанут даже в лагере.
Я огляделся напоследок и поднялся на веранду ближайшей кофейни, там попросил принести чёрный чай и шоколадное пирожное. Сел так, чтобы никто не смог подобраться со спины, стал ждать. Не свой заказ — ответного хода преследователей.
И вот тоже интересно: откуда они вообще узнали, где я проведу эту ночь?
Глава 23
12–21
Заведение оказалось не из дешёвых: посуда была фарфоровой, пирожное — вкусным. Пока лакомился им, запивая красноватым терпким чаем, немного успокоился, тогда-то с новой силой и навалились неприятные вопросы. И первейший из них: кто навёл этих сволочей на дом с дельфинами?
Сдал кто-то из ватаги Шалого или не удержал язык за зубами один из пластунов с «Чёрной каракатицы»? Но откуда у них выход на представителей рода Огненной длани? И к чему бы тем дожидаться моего появления в Тегосе, если покойничку Огнеславу ничего не помешало заявиться с разрешением на дуэль непосредственно в полевой лагерь? Да и по времени концы с концами не сходились: никто новый из Поднебесья по мою душу приплыть ещё попросту бы не успел.
Задержались в городе люди из свиты Огнеслава или тот мастер Стриж заплатил за мою голову местным ухарям?
Допустим, допустим… Но всё же откуда стало известно о моём появлении в Тегосе? Караулили у дома с дельфинами или проследили из порта?
Из порта, из порта, из порта…
Я вдруг сообразил, что взять меня в оборот могли вовсе не посланцы рода Огненной длани, а владельцы «Чёрной каракатицы», точнее — стоявшие за контрабандистами дельцы. Прознали от портового начальства о захвате яхты, вот и увязался кто-то, когда на берег сошёл.
Я забарабанил пальцами по столу, затем велел половому тащить бумагу и письменные принадлежности. Радуясь про себя, что хватило ума уйти с улицы, накидал коротенькую записку отцу Шалому с просьбой подстраховать и обещанием оплатить все хлопоты, присовокупил к ней двугривенный и велел немедленно отнести в дом с дельфинами, а там непременно дождаться ответа.
Буфетчик подозвал одного из вертевшихся у заведения мальчишек, тот принял послание и рванул вдаль по улице, только пятки засверкали, а я с облегчением перевёл дух.
Вроде выкрутился.
Ну а пару минут спустя вновь надавил знакомый взгляд. Я вида не подал, лишь принялся краешком глаза следить за поднявшимся на веранду прыщавым молодчиком в светлом парусиновом костюме и соломенной шляпе. Судя по явственным искажениям магического фона, производимым его ядром, был он как минимум аколитом.