Аргумент весомей пули
Шрифт:
Колдун завёл разговор с буфетчиком, при этом стоял он ко мне лицом и ни на миг не переставал сверлить напряжённым взглядом; вроде как даже напоказ.
Мысль эта заставила насторожиться, но — поздно. На стул сбоку от меня уже опустился благообразной наружности дядечка, пузатенький и круглолицый. Никак отреагировать на это вторжение он не дал, сразу предупредив:
— Не дёргайся!
Подобным тоном случайному сотрапезнику желают приятного аппетита, вот только глаза незнакомца, солидного и со вкусом одетого,
Левая рука опущена под стол, выговор — черноводский.
— Плати и выходи на улицу, — потребовал он, и я порадовался удачно выбранному месту: со спины не подобраться, с другого бока не подпереть.
Так просто из-за стола меня не выдернут, без шума — так уж точно, только если по своей воле уйти соглашусь. А я не соглашусь. Нечего мне на улице делать. Там к кофейне закрытый экипаж подъехал, и кучер уже спрыгнул с козел, выжидающе уставился на веранду с засунутой под сюртук рукой.
Выйду — сгину.
Я потянул в себя небесную силу, закрутил её по оправе и только лишь этим не удовлетворился, продолжил вбирать всё больше и больше энергии.
— Ну!
Дядечка подался чуть ближе, под рёбра мне упёрся револьверный ствол.
— Не нукай, не запряг, — с черноводским же выговором отозвался я и очень-очень медленно взял чашку, поднял её с блюдечка и сделал длинный глоток.
Рисковал словить пулю? Нисколько!
Я был нужен этим нехорошим людям живым, иначе бы наше общение ограничилось выстрелом в висок.
— Время не тяни! — заявил дядечка, сунул левую руку в боковой карман пиджака и кинул на стол какую-то скомканную бумажку — надо понимать, мою записку отцу Шалому.
Ну да — именно посланием Шалому обрывок листка и оказался. Убедился в этом, его расправив.
— Пошли! — вновь потребовал дядечка, чуть надавив стволом. — Считаю до трёх…
Угрожать колдуну револьвером — дурь несусветная. Застрелить тайнознатца можно, запугать — нет. Любой недоучка легко переломает эдакому глупцу все его кости простеньким ударным приказом, и лично меня от этого сейчас удерживало лишь наличие у дядечки напарника-колдуна, да лёгкие искажения то ли из-за наведённой тем защиты, то ли в силу наличия охранного амулета.
— Катись ты, дядя! — нагло улыбнулся я, после чего приподнял скатерть, заглянул под стол и обнаружил, что в бок мне упирается конец перехваченной за середину трости.
Тоже ничего хорошего, если клинок в пядь длиной выскочит, но это едва ли.
Очень сомневаюсь.
Дядечка убрал трость и улыбнулся, будто оплошавший балаганный фокусник, но провести меня этот битый волчара не сумел. Слишком хорошо я знал ухватки всяческого жулья, потому прекрасно понимал, чего ждать дальше. И — не ошибся.
Всё так же отиравшийся у входа прыщавый колдун надавил своей волей, да только я ещё в приюте наловчился справляться
Дядечка потянулся было ко мне, но тут же замер, когда в его брюхо упёрся ствол револьвера. Ещё и покачал головой, давая знак подельнику не приближаться.
— Выстрелишь — повесят, — предупредил дядечка.
— Мечтай! — негромко рассмеялся я. — Уж смогу как-нибудь доказать, что вы меня собирались похитить!
— Я всего лишь просил тебя выйти на улицу, чтобы поговорить с глазу на глаз. Оружием не угрожал, а что тростью случайно упёрся, так прости мою неловкость. Хочешь — квартального кликни, а стрелять… — Он покачал головой. — Нет, такое тебе с рук не сойдёт. Я не бродяга какой, а человек с положением!
Положение у моего собеседника точно было, только речь шла не о высшем свете, а о городском дне. Но я в любом случае стрелять не собирался.
— Кто послал? — требовательно спросил, и не подумав вернуть револьвер в кобуру.
Дядечка лишь улыбнулся и покачал головой. Затем упёрся ладонями в стол и поднялся.
— Пойду я, пожалуй. И ты давай за мной, если не хочешь, чтобы с одной милашкой из дома с дельфинами что-нибудь нехорошее приключилось.
— Сядь на место, а то прокляну! — пригрозил я и улыбнулся шире некуда, добавил: — И никто ничего не докажет!
Дядечка миг помедлил, всматриваясь в мои блёкло-пурпурные глаза, затем опустился обратно.
— Что ж, давай пить чай!
Я убрал револьвер в кобуру и повторил свой вопрос:
— Кто вас послал?
— Прекрасная сегодня погода, не правда ли? — послышалось в ответ.
Переборов раздражение, я миг промедлил, собираясь с мыслями, затем сказал:
— До порта я уж как-нибудь доберусь. Там не достанете, а из Тегоса мы уходим уже сегодня. А что до милашки — так она аспирант и на серьёзных людей работает. Сунетесь — мало не покажется. Так что, если есть претензии, вываливай прямо сейчас или забудь. Ну так что?
Дядечка задумчиво глянул на подельника, затем перевёл взгляд на экипаж у входа в кофейню.
— Претензий… нет, — вымолвил он после долгой паузы. — Есть вопросы.
Это могло оказаться очередной уловкой, но я испытал немалое воодушевление, враз уверившись, что имею дело отнюдь не с наёмниками рода Огненной длани.
Контрабандисты! В оборот меня пытались взять контрабандисты!
Это всё предельно упрощало, но одновременно и несказанно усложняло. С жуликов станется по дороге в порт подловить и в затылок пальнуть — никакой магический доспех не поможет, если расправиться решат. Рисковать своей шкурой мне нисколько не хотелось, и я развёл руками.