Argumentum ad hominem
Шрифт:
Сусанна укоризненно вздохнула.
— Виновна, ваша честь. Осознала. Признаю чистосердечно. Но не раскаиваюсь.
— Все б тебе шутить…
— Не смешно получилось? Ай-яй-яй. Теряю хватку.
— Дарли!
— Давай к делам, а? Мы, конечно, с тобой хорошо сидим, но если за дверью скопится очередь, я буду чувствовать себя…
— Не будешь.
В роли главной сегодняшней вредины? Почему бы и да. Но сдается мне, что слова Сусанны, сказанные будто бы в сторону, да к тому же, с ноткой сожаления, относятся вовсе не к моим чудачествам. Ну
— Как обстановка на рынке труда?
В ответ неопределенно пожали плечами.
— На что я могу рассчитывать со своим послужным?
— Я не контактирую с частным сектором, ты же знаешь. Могу дать пару номеров брокеров. Заказы, правда, там мелковаты, но зато люди проверенные, не кинут.
— Хм.
Все они проверенные, да только не доверенные. В смысле, доверять я им точно не рискну. Если человек, которого я знаю всю свою сознательную жизнь, оказался таким… такой… К тому же, вряд ли по частникам ещё не прошел слух о неприятностях в одном богатом доме.
— Хватит с меня частного сектора. Нахлебалась. Попробую заглянуть к муниципалам.
Сусанна понимающе кивнула:
— Тогда… Патронажная служба?
— Категорическое «нет».
Вернуться туда, откуда все начиналось, чтобы снова каждый день кого-то хоронить? Ну уж, свои надежды — совершенно точно.
— Но, Дарли…
— Не хочу остаток своей жизни смотреть на умирающих стариков. Достаточно и отражения в зеркале.
— Какое отражение? Ты у нас ещё о-го-го!
— А ещё э-ге-ге и а-га-га. Нет, Санни, утешение страждущих идет мимо и очень бодрым шагом. Разве только мне самой где-нибудь найдется немножко утешения… Как насчет молодых и здоровых?
— М-м-м.
— Закончились? Все-все-все? Хотя да, понимаю, там, наверное, конкурс на место. Но если надо, пободаюсь. Где наша не пропадала?
— Дарли, не надо. Пожалуйста.
Видеть Сусанну серьезной было странновато. Конечно, она, как и любой нормальный человек, не лучилась весельем каждую минуту своей жизни, но скорбно поджатые губы ей точно не шли. Во-первых, сразу выдавали возраст, а во-вторых…
— В чем проблема?
Она молчала довольно долго, напряженно ковыряя пироженку. Потом все-таки на что-то решилась, выдохнула и положила ложку на стол.
— Много ты видела народу в коридоре?
— Да вообще никого. Тихий час, наверное. Или пробки. Подгребут, куда денутся.
— Не подгребут. Со вчерашнего дня ни одной живой души не было. И ещё долго не будет.
— Это в честь чего? Саммит какой? А билетики ещё остались? Я бы сходила.
— Все гораздо хуже.
Трагедия с Сусанной не стыковалась никак. Получалось что-то вроде любительских проб в драмкружке, и то с натяжкой. Но если дела, действительно, серьезные…
— Вот что. Или говори, как есть, или говорить начну я. И спрашивать.
Она чуть поколебалась, но даже наклонилась ко мне и сообщила, понизив голос почти до шепота:
— В четверг одну из наших госпитализировали. Прямо с рабочего места.
— И в чем проблема? Всякое бывает. Тот же
В мою сторону по столу подвинули клочок бумаги, явно уже успевший побывать во многих руках:
— Вот чего.
Судя по шрифту и обрывкам линий, это было вырезано из какой-то стандартной печатной формы вроде тех, что заполняют, в том числе, и врачи. Далее обыденность заканчивалась и начинались вопросы, потому что в графе «Диагноз» было вбито: «Травматическая дефлорация, инициированная дистанционно».
Я попробовала представить. С одной стороны. С другой стороны. Даже покрутила пальцами. Под столом. Потом сдалась и спросила:
— Это как?
Сусанна всхлипнула:
— А вот так!
— Эй, эй… Только не надо слез и остального. Не оценю, ты же знаешь. Объясни лучше, если, конечно, сможешь: о чем идет речь в этой писульке?
— Да разве непонятно?
— Что цветочек сорвали? Вполне. Со всей революционной ненавистью. А вторая часть, она-то о чем?
Новый всхлип.
Пришлось слезть со стула, зайти Сусанне за спину и пару минут мять пышные, как булочки, плечи, приговаривая в золотистый затылок всякую чухню типа «Не плачь, зайчик, все будет хорошо, мы им всем ещё покажем». Правда, ассоциации работали очень узко, и зайчики в моем воображении показывали всему честному миру совсем не то, что вообще стоит демонстрировать. По крайней мере, если не просят.
— Теперь можем поговорить? Успокоилась?
Она кивнула, но сначала старательно высморкалась.
— Итак?
— Он. Её. Просто так. Потому что может. Потому что захотел.
Пф-ф-ф-ф. И о чем мы тогда вообще говорим?
— Значит, «он» все-таки был в наличии?
— Был.
— Тогда все логично.
— На другом конце города.
Снова здорово.
— Давай начнем с начала, ладно? Эта несчастная. Она чем вообще занималась?
— Поддержкой.
— Имеешь в виду…
— Силовой, да.
Не самое увлекательное занятие, но учитывая, что все происходит в уютной комнате и вполне расслабленной обстановке, жить можно. Я бы согласилась.
— Хорошо. Пока ничего криминального не вижу. Дальше.
— Один из тех, кого она должна была вести по вахте, запросил прямой контакт.
Чуточку больше геморроя, но все ещё терпимо.
— Она подключилась и…
— Отставить слезы! Докладывать четко и по существу!
Сусанна таки улыбнулась. Вымученно, конечно, но все же.
— Никто из девочек рядом не понял, что случилось. Просто она вдруг закричала, задергалась, выпала из кресла на пол и… И кровь. Кровь хлынула.
Прямо так уж и хлынула. Брызнула, скорее всего. Хотя, понимаю: зрелище наверняка было сомнительной приятности.
— Она очень сильно кричала. И очень долго. Пока медики не утащили к себе. Но говорят, что и потом, уже в палате… Очень-очень долго. И вовсе не от боли. Ну, не от той, которая там.
Впечатлительная психика. Бывает. Хотя это, конечно, не отменяет остальных подробностей происшедшего.