Argumentum ad hominem
Шрифт:
Это он решил, что мне снова поплохело? Хотя, да. Ничего приятного я не услышала. Особенно когда параллельно представилось, что парня по имени Петер кто-то вот так, ради научного интереса, закует в цепи и искалечит… Даже если к этому есть основания, не позволю. Просто не смогу.
— Ну почему же. Весьма и весьма познавательно. И вы, кажется, что-то упоминали о приглашении на обед?
Он снова чуть растерялся, видимо, думал, что у меня отбило аппетит, но быстро взял себя в руки и кивнул в сторону переулка:
— Почти пришли.
Заведение
— Должно быть удобно.
Удобно и было. Мягонько и приятно. А ещё с моего места можно было смотреть в окно с переплетом, стилизованным под какую-то из видов старины.
Сам Лео пошуровал стулом и сел напротив. Спустя пару секунд из ниоткуда нарисовалась официантка, улыбнувшаяся нам, как старым знакомым. Ну, по крайней мере, одному из нас.
— Вы сегодня припозднились. Но, как вижу, не зря?
Завсегдатай, значит. Если обедает в кафе, с большой долей вероятности можно предположить, что не женат. Да и слова девицы…
— Смею надеяться, что именно так.
Официантка улыбнулась ему ещё шире, я бы даже сказала, поощрительно, и положила на столик две папки в переплете из потрескавшейся кожи. Свою я сразу отодвинула пальчиком прочь:
— Если уж решили ухаживать, то ухаживайте целиком и полностью.
Он не смутился и уж тем более, не оскорбился.
— Два фирменных сета, пожалуйста.
Заказ принесли чуть ли не мгновенно: тарелки с горками струганного фри-картофеля и роскошными кусками чего-то, обжаренного в кляре. А следом перед каждым из нас возник длинный бокал, до самых краев заполненный пивом: на слой пены был оставлен ровно один миллиметр.
— Простите, я не спросил заранее… Возможно… Как вы относитесь к рыбе?
Ах, так это рыба. Неплохо. Очень неплохо.
— Обожаю.
Лео довольно улыбнулся и жестом предложил приостановить общение. Но поскольку и блюдо, и заведение явно не были предназначены для многочасовых посиделок, я не стала тянуть время: уплела свою порцию, оставив в живых только пиво. Ну, в полу-живых. И стала наблюдать, как кушает он. Обстоятельно, аккуратно, уделяя настолько доброе внимание каждому кусочку, что, пожалуй, в какие-то моменты и мне самой хотелось бы…
— Простите за ожидание.
— О, не извиняйтесь! Я провела время с пользой.
Он слегка задумался, наверное, пытаясь представить, что я имею в виду, но в итоге предпочел сдаться и продолжить основную тему:
— Ему не старались причинять боль намеренно, если это вас беспокоит.
— Ну да, всего лишь заперли в клетку и вырвали язык.
— Резекцию делали на…
— Неважно. Как бы то ни было, помимо свободы его лишили и возможности разговаривать. Зачем?
— Чтобы обезопасить себя.
— Хотите сказать…
Он откинулся на спинку
— Чем-то это перекликается с песнями. Отчасти. Но мы поем больше своим телом, чем голосом, а рыцарь использует именно звуковые колебания.
— Для чего?
— Чтобы управлять, конечно. Командовать. Приказывать. Возможно, в какой-то мере это воздействие распространяется и на не одаренных людей. Как понимаете, со свидетельствами туго. Но в части песенниц сомнений нет: если контакт установлен, рыцарь способен получить полный контроль. И над духом, и над телом.
Я попробовала припомнить собственные ощущения.
Определенно, доступ с его стороны был. Совершенно волшебный и потрясающий. Но он ни на мгновение не пытался, да даже не пробовал хоть что-то контролировать. Разве только, самого себя, чтобы… Не причинить мне вред. И не позволить повредиться самой, по собственному недосмотру.
— А позвольте спросить, зачем рыцарю вообще нужно управлять?
— Чтобы брать все, что захочет.
Брать? Пожалуй. Что захочет? Наверное. Но вот все ли? Или мне просто попался ну очень скромный в своих желаниях рыцарь. Или вовсе не желающий ничего, потому что полет закончился не опустошением, а наоборот. Да я больше уставала, пиная балду на собраниях анонимных алкоголиков!
— И чтобы это самое все получить, он…
— Отдает приказ. Голосом
Звучит правдоподобно и вполне логично. Вот только…
Парень ведь ни слова не произнес до начала драки. А по ходу ему вообще было не до болтовни. Молчал, как рыба. Наверное, та треска, что приятно упала мне в желудок, и то была шумнее и разговорчивее, когда бултыхалась в раскаленном масле.
Что-то не сходится.
— Значит, если молчит, бояться нечего?
— Вероятно. Но, конечно, не стоит забывать и о главной мере предосторожности.
— Какой же?
— Не пробовать петь рядом с рыцарем. Хотя, как упоминается во многих исторических свидетельствах, это очень трудно.
— Трудно чуточку помолчать?
Лео пригубил свой бокал. Скорее всего, потому что пересохло в горле от разговора. Но взгляд, как-то зябко брошенный им в сторону, не способствовал повышению градуса простоты обсуждаемых вещей.
— Устоять невозможно. Как говорят. Говорили. Очевидцы.
Вообще, это я как раз могу понять. Сама ведь не удержалась, когда увидела полумертвое чучело. Отчаянно захотелось если не помочь, то хоть расшевелить.
— Они настолько очаровательны?
Отвел взгляд совсем, куда-то в окно. А может, ещё дальше.
— Они… притягивают. Наверное, каждый по-своему, но общий итог одинаков. И весьма печален.
— В чем же печаль?
— Когда песенница попадает под влияние рыцаря, она теряет собственную волю. По крайней мере, это абсолютно подтверждается с черными рыцарями.
— А есть ещё какие-то?
— Белые.
Ну вот, докатились до банальных шахмат. Фигурки, клеточки. Но в жизни же есть куча других цветов и оттенков.