Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15

Батчер Джим

— Я так думаю, если потом меня начнут трясти копы, то и общество за гуманное отношение к животным тоже в стороне не останется, — я тряхнул головой. — И ко всему прочему Мавра держит заложников в кладовке — как пищу. Как только начнется махалово, она использует их в качестве живого щита.

— Или наживки в западне, — добавил Боб.

— Угу. В любом случае это здорово осложняет нашу задачу — даже если нам удастся войти туда, застав Мавру и ее шайку спящими, — я вгляделся в нарисованную Бобом схему убежища. —

Сигнализация там есть?

— Старая, электронная. Никаких наворотов. Тебе не составит труда заглушить ее.

— Это Мавра наверняка предусмотрела. И выставила часовых. Мимо них придется просачиваться.

— И думать забудь. Пусть рабы и ренфилды и не лучшие часовые в мире, темнопсы с лихвой компенсируют все их недостатки. Если ты хочешь миновать их незамеченным, тебе нужно быть невидимым, бесшумным и лишенным запаха. На внезапную атаку не рассчитывай.

— Блин. Каким оружием они располагают?

— Гм, зубами. По большей части, зубами, Гарри.

Я испепелил его взглядом.

— Не собаки.

— Ох. Ну, некоторые рабы вооружены бейсбольными битами. Ренфилды — автоматами, гранатами и бронежилетами.

— Ох, черт.

Боб осклабился на меня с полки.

— Ух ты. Уж не боится ли кое-кто древних автоматов?

Я насупился и швырнул в череп карандашом.

— Может, Мёрфи и придумает, как разобраться со всем этим, не развязав третьей мировой войны. Ладно, сменим тему. Мне нужно знать твое мнение.

— Ну да, — без особого энтузиазма произнес Боб. — Валяй, выкладывай.

Я рассказал ему об энтропийном проклятии и о том, кто, по моему мнению, за ним стоял.

— Ритуальная магия, — подтвердил Боб. — Снова любители.

— Кто спонсирует сейчас ритуальные проклятия? — спросил я.

— Ну… Теоретически, много кто может. На практике, однако, большую часть информации об этом собрал Совет Венатории или кто-то вроде них, со сверхъестественными связями. Собрал — или уничтожил. Мне нужно некоторое время, чтобы припомнить подробности.

— Это еще почему? — возмутился я.

— Потому, что мне надо рыться в воспоминаниях за без малого шесть веков, а я устал, — голос Боба сделался тише, будто доносился издалека. — Впрочем, в одном ты можешь быть уверен: кто бы ни стоял за всеми этими смертями, он настроен не слишком дружелюбно.

— Вот ни за что бы не догадался сам, — вздохнул я. — Эй, Боб.

— Мммм?

— Скажи, а можно разработать такое заклятие, чтобы оно действовало, ну, скажем, дней двадцать или тридцать?

— Легко — если у тебя есть деньги, — ответил Боб. — Или если ты сентиментальный поклонник семейных ценностей.

— Сентиментальный? Это как?

— Ну, ты можешь заряжать магией определенные материалы, так? По большей части они очень дороги. Ну, или ты изготавливаешь дешевые штуки вроде твоего жезла и, скажем так, обновляешь их время от времени, —

свечение в глазницах черепа тускнело на глазах. — Но случается, магией можно зарядить человека.

— Это невыполнимо, — вздохнул я.

— Тебе — да, — хмыкнул Боб. — Должно быть кровное родство. Вот если бы у тебя был ребенок… Впрочем, полагаю, тебе для этого придется прежде… гм… найти подружку.

Я задумчиво запустил пятерню в волосы.

— Но если делать все, как ты говоришь, заклятие продержится долго? Даже так долго?

— Да конечно же, — подтвердил Боб. — До тех пор, пока тот, которого ты зарядил, жив. От того требуется всего только кроха энергии на поддержание заклятия. Именно поэтому во все по-настоящему гадкие проклятия, о которых ты слышишь, в той или иной степени вовлечен кто-либо из родни.

— Ну, например, — сказал я, — моя мать могла наложить на кого-то проклятие. И пока я жив, оно будет действовать.

— Именно так. Или тот парень, луп-гару. Его собственная родня подпитывала проклятие, — череп разинул рот в зевке. — Чего-нибудь еще?

Я взял со стола схему и сунул ее в карман. Боб почти исчерпал все свои ресурсы, да и времени у меня почти уже не оставалось. Остальное предстояло доделывать самому.

— Отдыхай и попробуй вспомнить чего-нибудь еще, — посоветовал я. — Мне надо уматывать, пока сюда не нагрянули копы, — я сделал попытку встать со стула, и все мускулы моего тела протестующее взвыли. Я поморщился. — Болеутоляющее. Вот что мне сейчас нужно — хорошая доза болеутоляющего.

— Удачи, Гарри, — пробормотал Боб, и мерцающие оранжевые огоньки в глазницах черепа погасли окончательно.

Все тело мое сводило от боли, когда я поднимался из лаборатории. Собственно, ничего нового в этом состоянии не было: мое тело привыкло к боли как к чему-то естественному. Боль можно игнорировать. Черт, по части игнорирования боли у меня большой талант. Талант, отшлифованный как житейскими уроками, так и еще боле крутой закалкой Джастина ДюМорна. Но даже так оно — тело, в смысле — просило покоя. Мою кровать не назовешь верхом роскоши, но когда я шел мимо нее к двери, она казалась мне именно такой.

Я уже взял в руку ключи, закинул на плечо сумку, и тут из темного угла комнаты послышалось постукивание. Я застыл, прислушиваясь, и секундой спустя мой посох дернулся, снова стукнув о стену. Потом еще и еще — в слишком сложном ритме, чтобы это стаккато было лишено смысла.

— Угу, — буркнул я. — Давно пора.

Я взял посох, упер его концом в пол и сосредоточился. Направив свою волю в него, в толщу земли под ним, я сам послал короткий, ритмичный сигнал. Посох застыл, потом дважды дернулся у меня в руке. Я налил Мистеру воды, насыпал в миску корма, вышел, запер дверь и усилием воли замкнул защищающее мое жилье кольцо магической энергии.