Архивы Конгрегации 3
Шрифт:
Мужчина грубо выругался и прибавил шагу по лесной тропе.
— С другой стороны, — начал он. — Нам повезло. В чем-то ты все равно помогла: теперь эти хваленые инквизиторы не смогут нам помешать. Сам Лютый нам помогает, не иначе!.. Какая разница: тот или этот, все едино — на костер... Но ритуал нужно закончить сегодня. Се-го-дня!
Людмила ничего не ответила, лишь крепче сжимая кулаки и пытаясь бороться со страхом. Она знала, на что шла, когда
«Из-за этих чужаков умер мой брат, — напоминала она себе, но уже не была уверен. — Но Лютый существует. Лютого надо прогнать. Чтобы больше никто не умер… Лучше они, чем отец Александр. И зачем только он согласился на самопожертвование! А так можно было бы сделать все тихо...»
Людмила и ее спутник вышли на большую поляну. Лес медленно окутывала темнота. Людмила ежилась от холода, а ее спутник, бесцеремонно бросив мешок в ближайшей палатке, отправился вглубь лагеря. Лагерь был небольшой, но оживленный; посередине поляны уже суетились люди, собирая новый костер…
Что же, отступать некуда.
***
Как рассказала княгиня, Курт провалялся в постели еще часа два после того, как, сжимая в руках четки, без сознания свалился посреди площади.
Очнувшись, майстер инквизитор, недоуменно похлопав глазами и припомнив произошедшее, встал с постели, стараясь не обращать внимания на жжение в животе, и столкнулся на пороге прямо с княгиней. Ее лицо в кои-то веки было омрачено беспокойством, и Курт удовлетворенно отметил, что и у неколебимой скалы могут быть эмоции.
— Что происходит? Где Бруно и Петер? Кто был тот человек в костре? Что с ним… — начал Курт. Княгиня успокаивающим жестом положила майстеру инквизитору руку на плечо.
— Присядьте.
— Да некогда рассиживаться! Нужно срочно найти того, кто заварил всю эту кашу! Кто знает, может, они решат еще кого-нибудь сжечь… Где отец Александр? Его нужно допросить! Мы нашли...
— Майстер Гессе, — суровым тоном остановила его княгиня, так что Курт, на удивление для себя, притих, — отец Александр мертв. Сгорел.
— Подождите… То есть…
— Да, — вздохнула княгиня, — отец Александр был в костре. Пока вы лежали без памяти, майстер Гессе, нам удалось его допросить, прежде чем он скончался. Право, он был безумен. Говорил, что должен был отдать жертву духу Лютому, но не смог. Не выдержал испытания самосожжением. Оттого, говорил, и ритуала не получится. Но сказал, что его… гм… Братья обязательно довершат, что задумано.
— А ЧТО задумано? — начал выходить из себя Курт, но, встретив строгий взгляд княгини, потупился. — Прошу прощения… Зачем кому-то засовывать отца Александра в костер?
— Ваш переводчик Петер мне рассказал о вашей версии. Боже, если бы вы сразу мне сказали…
— Хотели! — всплеснул руками Курт. — Но мы искали отца Александра…
— Понятно. Язычники
— Ну да, жареный священник — такое себе блюдо…
— Вы не понимаете, майстер инквизитор! Никто не может совершить столь мерзкое злодеяние в этот день! — Святослава повысила голос. Княгиня доселе ни разу голос не повышала, поэтому Курт удивился… и ощутил приступ сильной головной боли. Голос княгини доносился будто издалека. Мир вокруг снова пошатнулся, но инквизитор устоял на ногах.
— Что тогда произойдет?
— Порядок, которому подчинены все сезоны, нарушится, и мы станем свидетелями долгой зимы! — ответила княгиня спокойнее, но ее голос все еще звенел. — С вами все в порядке, майстер Гессе?
Ничего не было в порядке. Голова раскалывалась, и Курту оставалось гадать, что это: последствия обморока или разыгравшееся инквизиторское чутье.
— Так нарушить этот порядок можно только в этот день? — уточнил Курт.
— Да, но…
— Значит, кто бы ни засунул вашего священника в костер, ему необходимо закончить все сегодня, — следователь на мгновенье прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться и заставить боль уйти на второй план, ибо сейчас было совершенно не до нее.
— Я понял. Я потерял сознание: это не мой страх огня, его-то уж я знаю отлично, — мрачно заметил Курт, рассуждая вслух. Княгиня внимательно смотрела на него, ожидая, что он скажет. — Меня отравили. Наверняка и Бруно тоже. С отцом Александром у них не получилось… Он не смог. Насколько мне известно, ритуал самосожжения действенен только тогда, когда жертва находится в состоянии полного покоя и гармонии: иначе не сработает… Два иностранных инквизитора: вы знаете более подходящую цель для подобного ритуала? Мне. Надо. Найти. Помощника.
— Я поговорю с мужем, — коротко сказала Святослава. — Он организует поиски. А вы лежите: я пришлю к вам лекаря.
— Нет, — оборвал инквизитор. — Я пойду с вами.
— Майстер Гессе… — начала было Святослава, но, справедливо рассудив, что эффективнее спорить с упрямым ослом, нежели с Куртом, когда ему что-то взбрело в голову, княгиня, жестом призывая следовать за собой, вышла.
— Покои князя здесь, — сказала Святослава, когда она и Курт, пройдясь немного по коридорам терема, стояли у массивной, инкрустированной золотом двери, — подождите здесь, майстер инквизитор.
Курт порывался войти, но на этот раз княгиня была непреклонна. Поворчав, инквизитор прислонился к стене, наклонясь, пытаясь унять боль в животе и голове. Хоть болезненное жжение в желудке уходить упорно не желало, в голове прояснилось, да и боль постепенно сошла на нет.
Нараставшая громкость криков и ругани за дверью Курта совершенно не обрадовала. Тем не менее, встревать инквизитор не спешил и решил послушать, предпочтя вмешаться, когда ситуация выйдет из-под контроля.
Святослава, снова напоминая недовольную жизнью змею, была преисполнена ярости и потрясения: настолько ее муж был твердолоб.