Архивы Конгрегации 3
Шрифт:
Курт сглотнул.
— Если я правильно понял, люди, которые устроили все это, были людьми фон Рохов?
— Верно, майстер Гессе. Это были их люди… и сами они там были, все трое. Потом, спустя годы, я узнала, что все это затеял Георг… а братья его поддержали. А ведь младшему фон Роху еще двадцати не было, совсем мальчишка! Как они могли быть такими зверьми…
— Значит, ты убила их, чтобы отомстить?
— Не совсем. Я лишь помогла отомстить тем, кто взывал о мести… Мы ушли тогда от барона фон Штагена, я, Эльза и Клара. Осели в монастыре… Эльза потом постриглась в монашки, а Клара умерла
— Как ты это делала?
— Просто подбрасывала им щепотку пепла, и все. Им достаточно было прикоснуться к ней… как вам сегодня. Они сгорали заживо… внутри, в своем разуме. Испытали на себе все то, что когда-то заставили испытать невинных людей…
— Ты понимаешь, что тебя ждет то же самое? За то что ты сделала — а это называется малефицией — тебя ждет костер.
— Я знаю, майстер Гессе. И я готова. Мое дело сделано — все убийцы получили по заслугам.
— Все? — Курт вскочил. — Георг фон Рох?..
— Уже мертв, — улыбнулась Эрма Шульц. — Он умирал, пока мы с вами разговаривали.
— Его сын…
— Господь с вами, майстер Гессе, — серьезно сказала Эрма. — Мне бы и в голову не пришло причинить мальчику вред. Он-то не виноват в злодеяниях отца. Он тогда и не родился еще… Нет, умереть должны были трое, и они умерли.
Она встала и протянула Курту свой мешочек.
— Пожалуйста, майстер Гессе, когда я буду гореть, бросьте это в мой костер. Они встретят меня.
Пустота
Автор:Мария Аль-Ради (Анориэль)
Краткое содержание: одиночество порой толкает на не слишком обдуманные поступки. "Вы привлекательны, я чертовски привлекательна... так чего же мы ждем?"
Одиночество… Отчаяние… Пустота…
Такой одинокой и потерянной Ядвига не чувствовала себя так давно, что можно было считать — никогда.
Что могут знать люди о вечной любви? Сколько длится эта их «вечность на двоих» — годы? Десятилетия? Полвека в лучшем случае?
Они с Иржи были вместе третью сотню лет. Ядвига пыталась припомнить, в каком же году они сошлись — в тысяча сто первом? Или сто пятом? Или девяносто восьмом?.. А, какая разница. Они не отмечали годовщины встречи, как часто делают люди; к чему размениваться на подобные мелочи, подсчитывая каждый год, когда в вашем распоряжении действительно вечность на двоих?
И до чего же больно, когда этой вечности приходит конец. На их след напали охотники; поначалу Ядвига не придала этому большого значения: какой вред могли причинить им люди, обычные, лишенные каких-либо особых способностей? Иржи отнесся к угрозе более серьезно и попытался от них оторваться, но настырные люди успели напасть раньше.
Их оказалось много, и вооружены они были лучше, чем можно было вообразить. Разумеется, ни один из них не мог тягаться со стригом
Он крикнул: «Уходи! Немедленно!» — и она подчинилась; она подчинялась ему всегда, потому что он никогда этим не злоупотреблял. К тому же она была ранена, ей требовалось время, чтобы восстановиться. И она ушла, уверенная, что любимый добьет оставшихся людишек и догонит ее…
Он не догнал. Ядвига прождала весь день в укрытии, а на следующую ночь вернулась на место побоища. Тел не осталось, но она почувствовала, что на этом месте был убит стриг. Ядвига ушла оттуда в ужасе, вернулась в укрытие, и уже там ее накрыло с головой болью и отчаянием. Она рыдала, кажется, впервые за сотни лет, оплакивая смерть любимого и не понимая, как и зачем жить дальше.
Впрочем, зачем — было ясно. Немного придя в себя от потрясения, Ядвига поклялась отомстить убившим Иржи людям — и принялась выслеживать их уже сама. Помня о том, как дорого обошлась первая встреча с ними, стрига вела себя осторожно, не торопясь и не нарываясь; торопиться-то ей было особенно некуда.
Понемногу боль потери притуплялась, отступая и оставляя за собой пустоту и одиночество, от которых хотелось выть, тоскливо и безнадежно, как не всякий оборотень умеет.
Путь ее мести привел Ядвигу в Либерец — небольшой, молодой городок. Стояла поздняя осень, и темнело рано, что позволяло стриге обходиться своими силами, не прибегая к помощи наемных слуг, что было весьма кстати. Ядвига не любила ощущать себя зависимой от смертных, а оставшись без поддержки Иржи, тем более не хотела рисковать.
Она сняла комнату в приличной гостинице (как ни удивительно, таковая даже отыскалась в этом городке), но сидеть в ней не стала; во-первых, ее целью по-прежнему оставались охотники — убийцы Иржи, и следовало смотреть во все глаза и слушать во все уши, чтобы узнать то, что ее интересовало, а во-вторых, одиночества ей с лихвой хватало днем и в дороге. После смерти спутника последних двух веков ее жизни Ядвига предпочитала подольше находиться в окружении людей. Хотя бы людей, пусть ей и не было до них дела: их голоса, дыхание, запахи заполняли мир вокруг и помогали хоть немного забыть о пустоте внутри.
В обеденном зале было не слишком людно, однако и не пусто. Ядвига села у окна, спросив вина, и оглядела собравшуюся публику. Тех, кого она выслеживала, здесь, разумеется, не было; на подобное стечение обстоятельств стрига и не рассчитывала. Этим вечером она хотела немного расслабиться и отдохнуть с дороги, а ближе к полуночи выйти в город в надежде что-нибудь разведать.
За столиком на противоположном конце зала устроилась влюбленная парочка; молодые люди полагали, что забились в самый темный и неприметный угол, где никто их не увидит, и были полностью поглощены друг другом. Нечеловеческим глазам Ядвиги полумрак был не помеха, как и слуху — расстояние. Приглушенное воркование, перемежаемое жаркими поцелуями, нежданно разбередило едва затянувшуюся рану на сердце. Стрига вдруг остро ощутила, что уже месяц пребывает наедине с собой. На фоне этих смертных она почувствовала себя еще более одинокой, потерянной, никому не нужной…