Аспект белее смерти
Шрифт:
— Ничего-то ты, Серый, не понимаешь! — улыбнулась Рыжуля и потрепала меня по волосам.
Возмутиться я не успел — подбежала Плакса.
— А покажи фокус с монетками! — попросила она, подёргав меня за рукав.
— Откуда у меня монетки-то?! — отшутился я, но в покое меня уже не оставили.
Окликнул Лука:
— Серый, разговор есть!
Я поднялся с табурета, и тут же в окно заглянул сидевший на карнизе Хрип.
— Чего-то Цыпа бежит!
Сивый отмахнулся:
— Да он всегда бегает!
—
И точно: прозванный Цыпой мальчонка лет семи заскочил в дверь растрёпанным и всклокоченным, со свежим синяком под глазом, покрасневшим ухом и порванным воротом рубахи.
— Там! — выдал он, задыхаясь. — Меня за ухо! Я тикать! А он по молде! Еле убёг! И алтын с деньгой посеял! Вот!
— Ну ты и дурень! — ругнулся Гнёт.
— Помолчи! — оборвала его Рыжуля и протянула мелкому ковшик с водой, а после спросила: — Кто и где?
Цыпа напился и пояснил:
— Матлосик пьяный у «Хломой кобылы»! Хотел в пелеулок затащить, насилу убёг! И монеты посеял!
У мальчонки задрожали губы, и Лука резко прищёлкнул пальцами.
— Матросик залётный?
— Не-а! — замотал головой Цыпа. — Уже давненько в «Хломой кобыле» гуляет!
Лука враз помрачнел. Алтын с деньгой — это ерунда, да только Цыпа там давно примелькался, его и вышибалы не гнали, и завсегдатаи знали. Нужно кому весточку передать, он тут как тут — вот монетка к монетке и подбиралась. А не появится день-другой, и о доходном месте можно будет забыть.
— Жаловался кому? — спросил я.
Малец уставился себе под ноги.
— Домой побёг.
Лука вздохнул и распорядился:
— Серый, разберись!
Я нахмурился, безмерно удивлённый полученным заданием.
— А сам чего?
— Того! — многозначительно выдал в ответ Лука и указал на лестницу, а когда мы поднялись на чердак, толкнул меня в плечо. — Серый, ну ты чего? Я же говорил, что мне у «Хромой кобылы» светиться не с руки!
— Из-за Рыжули? — догадался я.
— Из-за неё, — подтвердил старший, облизнув рубец на губе. — И вообще, начинай уже сам с такими делами разбираться! Я с вами до конца лета, дальше так и так тебе эту лямку тянуть.
У меня чуть глаза на лоб не полезли.
— Ты серьёзно? И куда собрался? К Бажену?
— Да вот ещё! — презрительно фыркнул Лука. — Не собираюсь у него в шестёрках бегать! На Пристань пойду.
Новость эта меня, с одной стороны, обрадовала, а с другой — отчасти даже напугала. Стать старшим в Гнилом доме — вроде как здорово, но и тащил на себе Лука столько, что мама не горюй. Как бы теперь все старые договорённости псу под хвост не отправились. И ещё — приют.
Ну и какое мне теперь обучение колдовству?
Я нервно передёрнул плечами и спрашивать, где Лука раздобудет деньги на откупные Бажену, не стал, вместо
— А чего именно на Пристань? Ты ж с Заречной стороны сроду никуда не выбирался! Неужто подвязки появились?
— Появились, — подтвердил Лука. — И вот ещё что: Яр всё правильно вчера на Чуму поставил. Я ему так сказал.
— Чего-о?!
— Серый, ну сам посуди, — развёл руками старший, — кто мог знать, что ты Чумазого сломаешь? Он же в два раза тебя здоровее!
— Сука ты! — хрипло выдохнул я.
Лука не обиделся.
— Был неправ, признаю, — примирительно сказал он, не спуская с меня напряжённого взгляда. — Но я хотел как лучше!
— Как лучше! Как лучше! — Меня аж затрясло, в другой раз непременно бы в рожу старому дружочку двинул, а тут просто руки опустились. Потом взорвался: — Какого хрена, Лука?! Уж лучше бы вовсе ни на кого не ставил! Уж лучше б тот драный червонец на откупные приберёг!
Старший пожал мощными плечами.
— Нам деньги позарез нужны, а выиграли бы — и при своих остались.
— Ну и что — выиграл? — оскалился я. — Поди, ещё и за Чумазого болел, да?
— Не дури, Серый!
Не дурить? Не предупреди Лука о том, что уходит из Гнилого дома, я бы ему такой подлянки точно не спустил, а так отвернулся и принялся вышагивать туда-сюда, потом сделал несколько глубоких вдохов и кое-как обуздал эмоции, спросил:
— Сразу чего не сказал?
— Ты ж психованный, — ухмыльнулся Лука. — А вчера ещё и на нервах был. Точно бы в драку полез. Скажи — нет?
— Полез бы, — признал я, подумав, что и пацаны бы меня непременно поддержали. Но развивать эту тему не стал. — Значит, Яр просто тебя прикрыл?
— Ага.
— И что он теперь?
— Дельце одно готовит. Провернём — все наши долги закроем и ещё останется.
Я покачал головой.
— А с чего ты вообще так ему доверяешь? В дом привёл, за стол посадил. Теперь это…
Лука поморщился, но всё же юлить не стал.
— Да попросили за него, — пояснил он. — Я ему на Заречной стороне устроиться помогаю, мне помогают перебраться на Пристань. Баш на баш.
— Кто попросил? — заинтересовался я, не дождался ответа и надавил: — Слушай, Лука, ты ведь его мне в наследство оставишь, я должен знать!
Старший долго молчал, потом нехотя сказал:
— Гусак.
Я не сдержался и сплюнул под ноги. Когда Гусак жил в Гнилом доме, мы с ним были на ножах — не загреми он в своё время на каторгу, я бы его точно зарезал. Ну или он меня. Скорее даже так.
— Яр не с Гусаком! — объявил Лука. — Гусака самого об одолжении попросили. За это ручаюсь.
— А с теми ухарями тебя, случаем, не Гусак свёл? — спросил я вдруг неожиданно даже для себя самого.
Лука насторожился.
— Ты к чему это?