Ассы в деле
Шрифт:
Он никогда раньше не бил женщину.
Потом нахлынул стыд, когда он увидел ее лежашей на ковре. И ужас - она лежала и грудь ее не вздымалась. Нина была мертва.
Воннел посмотрел на свою руку. Потом опустился на колени и приложил два пальца к шее лежащей. А затем он взял тело, закинул на плечо и спустился с ним вниз в лабораторию.
Сколько-то. Возможно, Нью-Анджелес.
Нина не сразу узнала это место. Оно изменилось - так давно она сюда не приходила.
– Злые языки говорят, его не убили, а он умер, подхватив броузер во время незащищенного секса.
Нина нашла рядом с собой киборга карлика, зловещего и уродливого. На нем были цирковой сюртук, шляпа и противные тонкие усы.
– Вам должно быть стыдно. Вы знаете кто это?
– Ну разумеется. Это тот, кто забыл о своем робоестестве, предал свою расу, решил стать человеком.
– Это неправда. Он боролся за равные права для киборгов. Вот чем занимался Киб.
– И это тоже. Но есть разница между намерениями, и самими действиями. Он заставил миллионы страдать, чувствовать себя неполноценными.
– Вы где-то передергиваете, но я не могу понять где.
– Он заставил киборгов думать, что они недолюди. А мы не лучше, не хуже - мы другие.
– Но я ничего подобного не чувствую.
– Сколько денег вы потратили на имплантанты? Грусть, ирония, чувство юмора. Идеи опасны, а самые опасные из них те, что внушают чувство неполноценности.
– Откуда вы это знаете? По имплантанты.
– Я знаю только то же что и вы.
Она посмотрела на памятник. Порыжевшее от дождей и времени лицо Киба с хрустом улыбнулось. На землю упало несколь пластинок ржавшичны.
Потом губы разомкнулись, и знакомый по документальной хронике глубокий и красивый голос Киба произнес:
– Вспомни слова своего учителя.
Мир помутнел, словно с Горы Мусора пришла волна токсичного тумана. Возможно, так оно и было.
И тогда перед Ниной возникла зыбкая фигура гершоновой "маман".
– Откажись от слов. Вспомни все что нужно, не думая словами.
– Хорошо. Я!..
– Тсс, - сказала библиотекарьша, - Соблюдай тишину.
Она не человек. Может и не совсем уже киборг. Да какая разница, кто ты. "Ты" - это условность и тюрьма.
Она не произнесла ни слова, ни устно, ни мысленно. Она просто вцепилась ногтями в сырые камни, нашла щели и принялась расшатывать устои. Те затрещали и заматерились - сначала на староанглийском, затем на грабаре, на аккадском, потом забубнили что-то про хорошую охоту и замолкли.
В образовавшейся тишине осталась только кибертехник Нина и Похититель Воннела.
Она теперь точно знала кто это.
За полночь. Где-то.
Воннел как следует вымыл и вытер руки, надел халат и вышел из лаборатории. Позади него на операционном столе лежало мертвое человеческое тело.
Доктора
– Нет, я не мог ошибиться. Она не человек. Я убил не человека. Этого не может быть.
И так далее.
Он выглядел спокойным, когда пропустил свою комнату, завернул за угол, поднялся, спустился, пошел еще немного и оказался в знакомом месте.
Кабинет(?). У двери часы с человеческий рост, напротив большой дубовый письменный стол, рядом у стены библиотека. А под рукой у Воннел шкаф с безделушками, среди которых десять индейцев.
Он повернулся чтобы уйти, но сознание удержало картинку еще на секунду, и педантичный воннелов разум пересчитал их.
Индейцев было девять.
Он вспомнил слова Дена об Игре и снова посмотрел на фигурки.
Теперь их было восемь.
Он не мог ошибиться, он хорошо запомнил крадущегося ирокеза с томагавком, его свирепое выпадение лица. Он исчез.
Доктор Воннел не был бы так знаменит в защемило кругах, если бы не мог сопоставлять не очень очевидные вещи, а еще если бы не был педантом. Цифры. Они не сходились. Что-то не так было с цифрами.
А потом он бросил взгляд на тумбочку под телефоном (Жанна объяснила ему как называется это устройство), и ее формы показались доктору Воннелу удивительно знакомыми.
"Вот он, - подумал Воннел, - последний, недостающий элемент. Еще немного и дело будет раскрыто". Осталось поговорить еще с одним участником игры.
Около двух ночи. Где-то.
– Ваше имя?
– Ден.
– Расскажите, Ден, почему вы не убийца.
– Даже не знаю. А я могу им быть.
– Плохая шутка. Сколько вам лет.
Ден грустно улыбнулся.
– Мне так много лет, что я помню времена когда сегодняшние плохие шутки считались хорошими, а последний раз смеялся в голос, когда один славный парень рассказал шутку про "игольное ушко".
– Вы слишком хорошо знаете людей.
– Ваша раса доминирует в галактике.
– И все же вы знаете такие детали о которых не подозревают сами люди. Скажу откровенно.
– Воннел выдержал паузу, - Мне кажется, вы имеете отношение ко всему что здесь происходит. Вы много говорили о мотивах преступника, словно отлично его понимали. Далее, мы оба знаем о том, что наш похититель и убийца имеет отношение к человеческой расе. И тут мы снова возвращаемся к вопросу вашей удивительной осведомленности.
Ден долго не отвлечал. Он демонстративно подня руку и стал изучасть состояние ноктей.
– Вот и тут, Ден, очень человеческий жест. Вы долго жили среди нас.
– Рука.
– Что?
– Поговорим о языке тела. Вы с самого начала разговора гладите правую руку, словно жалеете ее.
– Это нервное.
– Разумеется. Вы нервный. Вы любите жалеть себя. Вы рефлексируете по этому поводу, и думаете, что вы холодны к людям. Но на самом деле это не так. Иначе бы вы не оказались в том госпитале.