Атакуют гвардейцы
Шрифт:
в азарте боя забывал обо всем на свете, и часто платился за это. Воздушные бои, гибель друзей сделали
его осмотрительным. В бою обстановка моментально меняется. И надо за всем уследить. Нужно замечать
все, что делается вокруг. Надо, используя малейшую ошибку врага, вовремя ударить по нему. И самому
нужно, если грозит опасность, уйти из-под удара. Беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы заметить
опасность, нависшую над самолетом ведомого.
— Крылов, «фоккер»
Одновременно с этими словами Кулиев резко развернул свой истребитель влево на 180 градусов и почти
в упор расстрелял фашиста. Маневр Кулиева был настолько неожиданным, что вражеский летчик даже не
успел среагировать. Фриц увлекся атакой, выпустив по самолету Крылова несколько коротких очередей.
И за это поплатился. Оставляя за собой дымный след, он врезался в землю в районе озера Орехи.
Лейтенант Несвяченный стремительной атакой сверху сбил второго стервятника. Самолет упал западнее
Хлюстино.
Кулиев осмотрелся. Вражеских самолетов больше не видно — сбежали с поля боя. Это порадовало его.
Заложив [168] плавный левый вираж, он посмотрел вниз. Там, на земле, полыхали залпы орудий, кверху
взметались темные султаны взрывов. Прямо по курсу двигались четыре танка. Они ворвались на позиции
фашистов и стали утюжить окопы. Один из них вдруг загорелся. Над ним повисло черное облако дыма.
Там шел жаркий бой.
Кулиев выровнял самолет и посмотрел на ведомого. Крылов почему-то отстал. Не ранен ли?
— Как дела, Крылов? Почему отстал?
— Самолет плохо слушается, командир. В правой плоскости большая дыра.
Командир группы посмотрел на часы. Время патрулирования закончилось, и он приказал всем следовать
на свой аэродром. Крылова пропустил вперед, а сам встал на место ведомого. Не ровен час. появятся
фрицы. Они в два счета могут сбить Крылова. Кулиев все время внимательно следил за воздухом.
Но вот и родной аэродром.
— Крылов, садись первым, — приказал Кулиев.
Я находился в то утро на командном пункте и руководил полетами. Хорошо вижу, как летчик выполнил
маневр и стал на посадочный курс. Вот самолет уже планирует. Пора выпускать шасси. Но почему он не
делает этого? Едва я подумал об этом, как в динамике послышался голос летчика:
— Шасси не выпускаются. В системе нет давления.
— Посадку запрещаю. Идите на второй круг.
Совещаемся с командиром полка, который только что подъехал на командный пункт. Что делать?
— Крылов достаточно опытный летчик, — говорит Зворыгин. — Он сможет посадить самолет на
фюзеляж.
Я согласен с ним. Крылов летает уже давно, обладает хорошей техникой пилотирования. Передаю на
борт соответствующую
И вот самолет снова на посадочном курсе. Все, кто был в это время на аэродроме, притихли и
внимательно следили за действиями летчика. Как-то все это обойдется?
Самолет все ниже и ниже. У границы аэродрома Крылов выравнивает самолет я машина, медленно теряя
высоту, мягко касается грунта запасной полосы. Истребитель [169] прополз по зеленой траве метров 200
и остановился. Все вздохнули с облегчением.
При осмотре самолета механик обнаружил серьезное повреждение правой плоскости, фюзеляжа и
перебитую трубку воздушной системы.
... А на старт выруливали уже старший лейтенант Зотов и лейтенант Борисов. Они получили приказ
прикрыть действия штурмовиков. И с этим заданием справились успешно. В районе цели, северо-
западнее Орши, ИЛы обрушили всю мощь своего огня на голову вражеской пехоты. В это время из
облаков появились четыре «фоккера». Они пытались атаковать штурмовиков. Но Зотов и Борисов сумели
защитить их, связав гитлеровцев боем. В итоге схватки два вражеских самолета, оставляя в ясном летнем
небе дымные шлейфы, упали вниз.
К концу дня подполковник Зворыгин вызвал меня в штаб.
— Только что звонил командир дивизии, — обратился он ко мне, едва я переступил порог. — Необходимо
провести командирскую разведку вражеских войск в районе Борисова. Полковник Китаев поручает эту
задачу вам, товарищ Кубарев. Уточните обстановку и немедленно вылетайте.
В 20.00 во главе шестерки истребителей вылетел в указанный район. Погода стояла облачная. Линию
фронта пересекли на бреющем и сразу же углубились в тыл врага. Летели на высоте 300—500 метров. С
этой высоты хорошо просматривается земля. На всех дорогах видим большое движение войск.
Обеспокоенное начавшимся наступлением советских войск, гитлеровское командование спешно
перебрасывало подкрепления в наиболее угрожаемые районы. Вот от Холопец на Звиготы движется
пехота. По другой дороге со стороны Веллево идут пятнадцать танков. Они тотчас же открыли по
самолетам огонь.
Идем дальше. Через несколько минут полета показалась река Березина. На ее правом берегу у деревни
Каземирово какое-то оживление. Снижаюсь до бреющего. Теперь отчетливо вижу фашистских солдат.
Они заняты строительством траншей. Деревня горит. Набираю высоту и делаю второй заход. Я не мог
удержаться от соблазна обстрелять врага. [170]
— Всем штурмовать! — передаю команду.
Захожу вдоль траншеи. Вижу, как разбегаются солдаты, бросают лопаты и хватают в руки оружие.