Атлантическая премьера

Влодавец Леонид Игоревич

– Меня убили! Уходим, ребята! – после чего какой-то осел замолотил из автомата, видимо, для прикрытия отхода. Лодка оттолкнулась от борта и

укрылась за кормой яхты. Затукал старенький мотор, и она исчезла в темноте.

– Марсела! – заорал я. – Ты жива?

– Жива, милый, жива! – В восторге оттого, что я поинтересовался ее здоровьем, Марсела спустилась с верхней палубы, наставляя на меня «узи». Палец у нее был на спусковом крючке, и я без всякого сомнения был бы убит, если бы у Марселы в магазине был хоть один патрон. У

меня их тоже не было. Бандиты проявили слабость характера, но очень вовремя для нас.

– Слушай, – воскликнула Марсела, – я знаю этих ребят! Это банда «Морские койоты». Вожак у них – Бернардо Сифилитик, очень опасный человек!

– А с ним ты случайно не спала ни разу? – поинтересовался я в профилактических целях.

– Нет, с тех пор как он заболел, ни разу, – утешила меня моя крошка, словно бы забыв об инкубационном периоде. – Да и вообще с этими подонками почти не имела дела. Они тут, видишь ли, орали, что ты… то есть Анхель Родригес, воровал такие вещи, какие и им не снились. Анхель не воровал – он эректировал во имя революции!

Объяснить Марселе разницу между эрекцией и экспроприацией было довольно сложно, хотя первое ей, разумеется, было значительно более знакомо, хотя бы по практической работе.

Опасаясь, что пираты кого-нибудь у нас забыли, мы прошли в коридор, открыли свою каюту и вооружились новыми магазинами. Мне пришлось взять «узи»

– патронов для «Калашникова» больше не было. Мы обыскали и верхнюю и каютную палубу, даже заглянули в носовой салон и гараж, но ничего, кроме Арнальдо с пробитой скулой и выломанным виском, не нашли. При бандите обнаружился только шикарный ножик с выкидным кнопочным лезвием. Ножик я взял себе на память, а Арнальдо спихнул в воду.

– «Койоты» вообще-то могут вернуться, – заметила как бы невзначай Марсела. – Если сейчас они по дороге встретят катер Соледад, то вернутся наверняка.

– «Соледад» – это название катера? – спросил я.

– Ну что ты вообще знаешь о Хайди, – возмутилась Марсела, – если не знаешь Соледад? Соледад – это королева над всеми береговыми ворами и пиратами.

– Господи, спаси и помилуй! – вскричал я. – Да у вас тут какой век на дворе?

– Нормальный, двадцатый, – невозмутимо проговорила Марсела.

– Но пираты – это что, для туристов?

– Именно так, грабят здесь туристов. Правда, не все так нахально, как «Койоты» – с пальбой, а то и с мокрыми делами. Некоторые просто воруют с яхт белье или шлюпки, другие, тихонько высадившись, взламывают судовые сейфы или бумажники уводят. Но все равно – Соледад берет плату со всех, кто здесь работает. Она – королева, и тот, кто здесь ворует, должен платить.

– Она, наверно, жуткая ведьма?

– Ну да! Она была первой вице-мисс Хайди за три года до меня.

– И тоже спала с Хорхе дель Браво?

– Конечно, – невозмутимо ответила Марсела, – все первые вице-мисс с ним спали. И она так понравилась дель Браво, что он поручил ей собирать дань

с

пиратов. Сорок процентов она отдает в казну, а шестьдесят берет себе. У нее полицейский катер и группа из тридцати коммандос.

– А чем вооружен катер?

– Там, по-моему, небольшая пушка и пулеметы. Я понял, что отсюда надо убираться подальше. С решимостью идиота я вошел в рубку, поглядел на многочисленные компьютеры, экраны, табло, кнопки и понял, что мне в этом никогда не разобраться. Пришлось идти вниз и выпускать пленниц.

– Вы тут с кем-то перестреливались? – спросила Мэри, как будто речь шла о партии в гольф.

– Вот что, леди, – сказал я очень серьезно, – сейчас нам надо поднимать якорь и уходить отсюда с максимальной скоростью, пока не появилась здешняя суперпиратка Соледад. Мы нехорошо обошлись с ее холуями, одного застрелили, и она может прибыть сюда с минуты на минуту. Вы сможете одна управлять яхтой?

– Ну, я могу запустить программу. Яхта управляется компьютерами, и лишь в крайнем случае можно открыть ручное управление.

– Я не нашел даже штурвала…

– Естественно.

– Марсела, – сказал я, – иди отдыхай. Через два часа сменишь меня, только не забудь запереть Синди.

– Какие вы недоверчивые… – поджала губы Мэри. – Вам мало моего честного слова?

– Так будет спокойнее, – отрезал я. Синди, когда Марсела бесцеремонно втолкнула ее обратно в каюту, скорчила обиженную рожицу, и мне ее даже жалко стало. Марсела, уходя в нашу каюту, сказала:

– Смотри, не увлекайся этой стриженой. Все-таки она баба, хотя и лесбиянка.

Мэри поднялась в рубку и, усевшись за пульт управления, набрала на клавиатуре компьютера нужную программу. На табло, расположенном выше лобового стекла рубки, загорелась надпись: «Конечный пункт – 665724 Гран-Кальмаро. Якорная стоянка – 15ё 20' 03» северной широты, 63ё 54 20» восточной долготы. Запас хода без дозаправки – 185 миль. Скорость – 0. Расход топлива – стояночный. Тест систем – норма. Подать команды на подъем якорей и запуск двигателей».

После того как Мэри нажала еще несколько кнопок, корпус «Дороти» задрожал, а на носу и корме затарахтели автоматические электробрашпили. На табло появились изменения: «Расход топлива – оптимальный. Тест систем – норма. Подать команду на расчет курса».

Мэри подала и эту команду. Включился какой-то экран, где появилось изображение острова, у которого мы стояли, красная мигающая точка обозначала местоположение «Дороти». Где-то лязгнуло – включился редуктор, передающий вращение с вала дизеля на вал винта. Теперь на табло поменялось значение скорости – « – 2 узла».

– Почему минус? – спросил я.

– Потому, что малый назад, – отмахнулась Мэри. Изменились еще несколько цифр, появилась строчка: «Курс – норд-ост 31ё 12' 20"», потом опять щелкнул редуктор, и двигатели заработали на больших оборотах, уже не встряхивая так сильно яхту.