Аттестат зрелости
Шрифт:
— Ага, — я вытащил из «дипломата» бутылку «Белого аиста», протянул майору. — Шишкин передал!
— Как же! — осклабился майор. — Шишкин передаст! Дождёшься от него.
Он вытащил из ящика стола квадратную печать, шлепнул сначала в мой паспорт, потом в паспорт maman, расписался. Протянул мне, вложив по листочку бумаги в паспорта.
— Чтоб не испачкалось, пока чернила сохнут, — пояснил он и махнул рукой, вали, мол, отсюда.
— Спасибо!
Я свалил. Как всё просто делается, когда есть хорошие знакомые и всякие полезные связи!
Постепенно
Ленке Крутиковой, которая Жазиль, приходилось хуже. Её родители получили квартиру в «Храповке» (микрорайон Храпово, по названию бывшей здесь раньше деревни), а это плюс еще одна пересадка. Иногда утром я с ней пересекался в «пятёрке». По дороге она мне даже как-то призналась, что если бы предполагала бы про эти транспортные «приключения», перевелась бы сразу в местную школу, а не осталась доучиваться в Химике. А сейчас, за полгода до выпускных экзаменов, уже поздно переводиться. На почве совместных поездок мы даже немного стали ближе. Не любовники, не близкие друзья, но уже приятели.
В школе тоже жизнь «устаканилась». Вторая учебная четверть на события оказалась не очень богатой.
После каникул появилась Елена Витальевна, но уже через неделю снова исчезла. На этот раз навсегда. Карабалак сказал, что физичка перевелась куда-то в городскую школу и даже вроде не только на предметника, но и на должность завуча.
Неделя пребывания в школе для Серединой явно была не сахар. Стоило ей пройти по коридору, как за спиной кто-то изображал характерный звук избавления организма от газов. Сначала Елена Витальевна реагировала на эти дразнилки в своём духе: разворачивалась, возвращалась с грозным видом, подходила к предполагаемым виновникам, пытаясь угадать, кто это посмел. Но тут же с другой стороны уже другие школьники «выпускали газы».
После пятой или десятой такой выходки Елена Витальевна сдалась и перестала обращать на это внимание.
Малевская Людмила Николаевна, как и говорил Карабалак, стала парторгом школы и «куратором» деятельности комитета комсомола. Мои ожидания, что с ее приходом на «кураторство» станет полегче, совсем не оправдались.
Теперь каждое утро я с Мишкой, как ответственные за радиоузел, начинали день в кабинете директора, где находился школьный радиоузел.
— Внимание! Говорит школьный радиоузел, — произносил я в микрофон каждое утро. После чего начиналась десятиминутная радиопередача.
По понедельникам я читал политинформацию, вторники и четверга были посвящены новостям науки и техники, по средам — в мире животных, по пятницам — «пионерские вести», а в субботу — про спорт.
Хорошо, что я готовил только передачу по понедельникам. В остальные дни передачи готовили другие учащиеся, назначенные Малевской. Иначе бы я точно спёкся!
Теперь на каждый первый урок мы с Мишкой на вполне законных основаниях опаздывали минут на 10, а то и больше. А если из учителей кто-то начинал возмущаться, ссылались на директора. Дескать,
Существенно возросла и учебная нагрузка. По десяти предметам — русский, литература, алгебра, геометрия, химия, физика, биология, иностранный язык, история, обществоведение — стали больше задавать домашних заданий. А после новогодних каникул, со слов учителей-предметников, нас ожидает разбор экзаменационных билетов (на примере прошлогодних), примеров и задач.
Одно радовало — нас, как выпускной класс, почти полностью освободили от общественных нагрузок, включая подготовку к школьному новогоднему концерту и всяким сборам макулатуры, металлолома, а также от шефской помощи пионерским классам, вроде посиделок на собраниях и торжественного присутствия на тех же сборах металлолома.
Я постепенно отдалился от своих друзей Андрея и Мишки. Спустя три недели я вдруг поймал себя на мысли, что ни разу больше не сходил ни в кино с ними, ни на дискотеку. Даже на подготовительные курсы в политехнический институт, куда три раза в неделю по вечерам ходили Мишка и Андрей, я так и не записался.
Заметив мою загруженность, Альбина тоже старалась меня не особо «дёргать», ограничиваясь вечерними посиделками раза 2–3 в неделю по будням. Но стабильно один выходной мы с ней куда-нибудь да вырывались — в кино, а попутно и в кафе или на дискотеку, но уже здесь, в городе. В Химик как-то стало ездить уж очень не удобно да и далеко вроде.
Как ни странно, но старик-фарцовщик Гершель Самуэльевич за полтора месяца не нашел мне ни одного пациента, желающего поправить здоровье. Зато достал мне отличную зимнюю куртку «аляска» и всего за 120 рублей.
Пару раз я звонил в лесхоз Василию Макаровичу, чтобы узнать, как идет ремонт в моей «усадьбе». В начале декабря лесник в телефонном разговоре пообещал выбрать время и приехать за мной, чтобы я лично убедился, что всё идёт нормально. То ли он так пошутил, то ли подумал, что я ему не доверяю.
Когда я поведал Альбине про визит лесника перед новым годом и предстоящую поездку в Кочары в своё поместье, она тут же напросилась ехать со мной. Я, конечно же, согласился. Ей давно пора было познакомиться со своей будущей наставницей.
Дубки колдуну и оборотню я посадил как надо. И каждый вечер перед медитацией обрабатывал их заклинаниями. Кроме того, в цветочном и хозяйственном магазинах прикупил для них удобрений. К новому году дубки быстро проросли. А Альбина, заходя ко мне в гости, стала ни с того, ни с сего взяла за привычку по нескольку минут выстаивать перед ними.
— Мне кажется, что я от них энергией заряжаюсь, — объяснила она. — Как будто батарейку у себя меняю.
В рамках магического самообразования я закончил изучение учебника по некромантии. Для закрепления теории требовалась практика. Полигон в Астрале, конечно, хорош, но всё равно остается астральным. Как попрактиковаться да еще и в городе, да еще и учитывая мой возраст? Можно было сходить на кладбище, но днём там делать нечего. А ночью брать такси, чтобы туда доехать, а потом вернуться обратно? Или посетить больничные морги, но как?
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
