Авиатрисы

Плат Ами Д.

– Лилиан, кажется.

– Не кажется. Капитан должен знать безоговорочно.

– Так точно, Лилиан! – повторила Вивьен бодрее. Она чувствовала прилив адреналина, не хотелось ни спать, ни есть, однако в душе засело нечто мрачное в форме того прямоугольного здания.

– Как прошло? – спросила Даниэль, когда девочки расселись в общей зоне вагона.

Сна не было ни в одном глазу.

– Да ничего. Обычный склад.

Девочки сидели на диванчике, поджав коленки к подбородку, и молчали.

Иногда кто-то тихонько говорил:

– Как

думаете, сколько прошло?

– Может, полчаса…

Лилиан и Лорел задремали, склонив друг к дружке головы.

– Ты точно в порядке? – спросила Дани.

– Мы делаем то, что должны, – уверенно отозвалась Вивьен. – Иди ляг поспать, не сиди почем зря. Я дождусь Лиз.

– Ладно, как скажешь, кэп.

* * *

Элизабет встречали Вивьен и полковник Хейс. Остальные спали, и капитан решила их не будить. Просвет в густых высоких облаках на востоке окрасился розовым, из леса донеслась первая птичья трель, и тут же, как по команде, на платформе засуетились работники. Самолет спланировал на полосу, тросы захватили шасси, чтобы сократить тормозной путь. Лиз выбралась из кабины.

– Ну что? – спросила Вивьен. Вопрос сразу показался глупым. Ей его задавали раз десять. Но разве ответишь правдиво и ясно… Как передать странное чувство, поселившееся в сердце?

– В целом хорошо. А у тебя?

– В темноте ничего не разглядишь. Но ударила по координатам.

Вивьен отвела Элизабет в купе и пожелала спокойного сна, а сама еще долго бродила взад-вперед по вагону, не зная, ложиться или нет. Поезд стоял, ожидая вылета Лилиан. Полковник сказал, после этого состав отправится дальше, а пока солдаты разгружали снаряжение, специалисты проверяли самолеты, штурмовые отряды пехоты готовились выступать.

Когда через пару часов Хейс заглянул в вагон, Вивьен спросила:

– Вы совсем не спите?

– Как и ты. Плохая привычка.

Казалось, он хотел что-то добавить, но, сделав глубокий вдох, промолчал. Вивьен повернулась к окну, где лес тонул в утреннем тумане, и произнесла:

– Отправим Лилиан, потом прилягу, обещаю.

Как-то незаметно для окружающих Вивьен повзрослела. Она чувствовала себя старше, умнее, сосредоточеннее – хотела сама разбудить Лилиан, сказать пару напутственных слов. Пожалуй, так вела бы себя Бэтани.

* * *

Вивьен разбудили под вечер. Деликатно постучали, будто между авиатрис уже пролегла невидимая черта, что отделила капитана от остальных.

– Вот ты счастливая, весь день продрыхла. А мы умаялись, – воскликнула Даниэль, когда Вивьен выбралась из купе. Бодрый голос отогнал тоскливое чувство внутри.

– Разбудили бы пораньше.

– Зачем, чтоб тоже мучилась? Скоро мой вылет. Хочу, чтобы ты меня проводила.

– А Лили вернулась?

– Нет, мы недавно остановились. Хейс сказал, она летит обратно, платформу собирают.

– Гнали весь день, – подтвердила Лиз.

Пейзаж изменился. По обе стороны от путей расстилалась степь. Небо заволокли тучи,

огромные, серые, будто фабричный дым. Только вот заводов рядом не строили, повсюду – лишь бескрайние поля, высушенные летним солнцем и залитые осенним дождем.

– Ну и погода, – проворчала Вивьен. В родном Валитене всегда царила нестерпимая жара.

Пришлось сбегать в вагон за теплым плащом.

Даниэль заняла позицию на взлет.

Вивьен подошла к крылу самолета и похлопала по обшивке.

– Удачи.

Даниэль посмотрела на Вивьен то ли укоризненно, то ли жалостливо, но кивнула и закрыла фонарь – прозрачную часть кабины.

Вивьен отошла в сторону, освобождая место на взлетной полосе. Оглушительный рев растаял в закатном сумраке.

Даниэль улетела. Полковник и авиатрисы тихонечко переговаривались, пока не заметили приближающийся истребитель.

– Лили! – обрадовалась Вивьен.

Лилиан приземлилась, тормозная резинка зацепила шасси. И на короткой посадочной полосе самолет остановился идеально вовремя. Вивьен подбежала к кабине. Солдаты и механики суетились, собирая крылья и готовясь перекатывать машину. Краем глаза Вивьен заметила, что полковника позвали, и он спешно ушел к офицерским вагонам.

Лилиан не торопилась вылезать из кабины, девочки обступили самолет.

– Что случилось? – спросила Лорел.

Лили сидела с заплаканными глазами и остекленевшим взглядом. Вивьен забралась на крыло, помогла авиатрисе вылезти и проводила в вагон. Все подавленно молчали. Лили усадили на диванчик. Элизабет налила ей воды.

Из добрых оленьих глаз капали слезы.

– Мне кажется… – голос срывался, – это была больница. Я потеряла высоту и разглядела… Врачи, пациенты снаружи, каталки на улице. Люди маленькие, словно игрушечные. Бомбы падали, а они кричали и разбегались. Я все видела… Многих завалило обломками, когда пытались спрятаться.

Вивьен обняла подругу.

– Цель была в городе?

– Нет, на отшибе. Госпиталь… или лечебница.

– Может, там военные?

– Какая разница, они и не воюют уже.

– А раньше наших убивали.

– Думаешь? – Лили всхлипнула.

– Наверняка, – заверила Вивьен. – Я позову полковника, и спросим, что за место.

Она встала и подошла к двери, дернула раз, другой, но та не поддавалась.

– Заперто.

– Попробуй еще.

Вивьен подергала снова и крикнула:

– Эй, снаружи есть кто?

– Чего надо? – раздраженно раздалось в ответ.

– Позовите, пожалуйста, полковника Хейса. Он нам очень нужен.

– Он занят. Освободится – придет, – рявкнул человек.

– Я и не замечала, что дверь запирают, – прошептала Лиз.

– Извините, а вы можете открыть? Мне нужно срочно проверить самолет! – крикнула Вивьен. – Я не могу ждать полковника.

– Не положено.

– Почему?

Мужчина молчал, но Вивьен не хотела сдаваться. Одно дело, когда полковник просил их не покидать вагон, и совершенно другое, когда их запирают, как пленниц.