Ай да Пушкин, ай да, с… сын!
Шрифт:
— Мы просто восхищены, Ваше Величество! Такое великолепие кругом! — перед Николаем Первым склонился плешивый барон с большим пузом, проталкивавший вперед себя нескладного паренька в мундире Преображенского полка. — Ваше Величество, позвольте представить моего сына, Алешеньку, поручика Апшеронского пехотного полка, — этот самый Алешенька, отчаянно выпячивая цыплячью грудь, тянулась перед императором. — Служит, как и его батюшка во славу Отечества…
— Ваше Величество, как вас неимоверно стройнит этот белоснежный мундир! — доносился чей-то восхищенный голос с другой стороны. Императору пришлось
Вскоре императорская чета оказалась и возле супругов Пушкиных, которые были едва видны за спинами других гостей. Они уже собрались было пройти мимо, как государыня, до этого хранившая полное молчание и не изъявлявшая ни к кому особого интереса, вдруг встрепенулась и дернула супруга за руку. Причем это оказалось столь заметно, что насторожились и остальные члены Свиты. Ведь, внимание императрицы, как известно стоило очень дорого. Вот свитские внимательно и вслушивались в разговор.
— Посмотри…
— Что же привлекло твое внимание…
— Это просто невероятно…
— Гончарова?!
— Мне непременно нужен тот же самый мастер…
— Хорошо, хорошо, я разузнаю…
Пушкин, уже предчувствуя дальнейшее развитие событий, повел плечом и сделал шаг вперед. Внимание императора, учитывая его грандиозные планы, ему совсем бы не помешало.
— Ваши Величества, для нас большая честь, — Пушкин поклонился, супруга сделала книксен. — Присутствовать здесь.
Император же ответил не сразу, застыв рядом с ними. На его лице появилось довольно странное выражение — эдакая смесь восхищения, удивления и растерянности. Ясно чувствовалось, что он хотел что-то спросить, но не знал, как это сделать.
— Господин Пушкин? — неопределенно произнес Николай Первый, продолжая разглядывать Наталью. — Э-э-э… Наталья Николаевна, пусть простит меня супруга, но вы просто обворожительны!
Та смущенно опустила глаза. император, конечно, оказывал ей знаки внимания, но так явно и открыто еще не случалось.
— Надеюсь, вы откроете секрет, иначе вашему императору грозит настоящий бойкот, — шутил Николай Первый, явно намекая на неудовольствие супруги. — Неужели в наших пенатах объявился какой-нибудь гениальный мастер, о котором мы и слыхать не слыхивали? Француз? Или может вы выписали его из Испании?
Пушкина покачала головой, показывая на, стоящего рядом, Александра.
— Это полностью заслуга моего супруга, Александра Сергеевича. Он самолично помогал мне готовиться к сегодняшнему торжеству.
У императора едва только ступор не случился. На лице застыло выражение крайнего удивления, которое редко у кого увидишь. Видно было, что государь с трудов верил, что поэт мог такое сотворить.
Чуть кашлянув, Александр широко улыбнулся. Теперь, когда почва была подготовлена должным образом, пришел его черед выходить на сцену.
— Ваши Величества, — обращаясь разом к императорской чете, начал он. — Я полностью к вашим услугам. Увиденное вами, действительно, моих рук дело и, как это ни странно, связано с моими литературными изысканиями. Как вы знаете, я пишу историю Пугачевского бунта…
Александр даже не думал импровизировать. Пытаясь предстать перед императором в наилучшем свете, сейчас он выдавал довольно необычную историю, призванную
— В процессе исторических изысканий через мои руки прошло бесчисленное число старинных бумаг из запасов церквей, монастырей и частных архивов, где удалось наткнуться на весьма интересные записи индийских целителей…
Как говориться, чем невероятнее [в данном случае сказочнее] история, тем легче в нее поверить. Главное, не забыть ее густо сдобрить порцией правды, чем сейчас Пушкин и занимался.
— … Древние индийские мастера указывали на умеренность, как важнейшее правило в искусстве украшения. Косметические мази, предупреждали они, должны лишь помогать, но ни как не вредить…
Тут уж он, в свое время прочитавший уйму исторической литературы про Екатерининские, Петровские и более ранние времена, «оседлал своего любимого конька». Ошарашенным придворным во главе с императором, рассказал про то, как в XVII-XVII вв. в погоне за красотой девушки и женщины травили себя свинцовыми белилами, помадой из ядовитой сурьмы и настойками с мышьяком. Причем делал это в красках, с живыми примерами, чем буквально заставлял цепенеть, а то и ахать от ужаса, некоторых впечатлительных дам.
— … Вы только подумайте, некоторые дамы до сих пор для отбеливания кожи используют свинцовые белила, страшнейших яд, приводящий к болезням, а главное, бесплодию. Еще более страшна киноварь, которой подкрашивают губы. Это же ртуть, яда страшнее, вообще, сложно придумать…
Тут чуть в стороне раздался слабый вскрик, а затем глухой грохот. Похоже, кто-то не выдержал таких историй и потерял сознание.
— Однако я готово поделиться тем, как с пользой следить за своей красотой, — и в этот момент Пушкин показал на супругу. Мол, вот и доказательство моих слов. Если же нужно еще подтверждение, то можете посмотреть в зеркало. — Очень скоро я представлю на суд общественности мою особую книгу для милых дам и их кавалеров. Ваши Величества, конечно, же вашему внимаю моя книга будет представлена в самое скорейшее время.
Взгляды собравшихся тут же скрестились на императорской чете, отчего те почувствовали себя довольно неуютно. Ведь, смотрели на них отнюдь не с великой радостью, с острой, нескрываемой завистью. Так голодные псы смотрят на своего собрата, где-то урвавшего кость.
Санкт-Петербург, Зимний дворец
Время уже было за полночь. Кое-кто из гостей только-только начал подумывать об уходе. Седовласые придворные вздыхали, покряхтывая от усталости. Чей не молодые, чтобы полночи бодрыми козликами скакать.
Поднявшийся ажиотаж понемногу спал. Многие из дам успели добежать до особых туалетных комнат, где горничные им помогли смыть с лица разнообразные мази. Их примеру, как оказалось, последовали и некоторые из мужчин, которые тоже злоупотребляли такими средствами.
Пушкину к этому времени заметно подустал, и захотел немного освежиться. Морозный воздух сейчас точно бы оказался кстати.
— Ташенька, может прогуляемся? — он показал в сторону балкона, куда устремилось еще несколько пар. Получается, не одному ему стало душно. — На улице сейчас диво, как хорошо.