Бабло
Шрифт:
— Эй, я же человек! — шутливо возмутился Раджеш.
— Ну да, человек, который пишет код быстрее, чем большинство людей говорит, — парировал Иван, и все трое рассмеялись, поднимая стаканы за свою необычную, но такую родную профессию.
Разгорячённая троица подошла к стойке с напитками, которая была стилизована под терминал. Иван ткнул в сенсорный экран и заказал водку.
Чен с Раджешом одновременно уставились сначала на водку, а потом на Ивана. Первым не выдержал Чен:
— Ты с ума
Иван налил водку в рюмки:
— Я пил вчера твою зелёную жижу, теперь ты просто обязан попробовать настоящую русскую водку. Раджеш?
— Могу за компанию, если Чен согласится, — сказал Раджеш и улыбнулся.
— Каждая рюмка убивает тысячи нейронов, — заявил Чен, тыча в экран. — Эритроциты — это красные кровяные тельца, которые отвечают за доставку кислорода в крови. Из-за алкоголя они лишаются своего заряда, слипаются, закупоривают капилляры, и возникает гипоксия. В результате этого блокируется доступ кислорода к нейронам, и они отмирают. Ты буквально убиваешь свои синапсы алкоголем.
— Это от сивухи всякой они гибнут, а от хорошего качественного продукта, наоборот, только рождаются новые!
Раджеш не выдержал:
— А как тогда люди выживают после больших доз алкоголя?
— В нашем организме предусмотрен огромный запас капилляров, которые замещают функции отмерших клеток. Если это касается мозга, то отмершие синаптические цепочки перестраиваются, замещая утраченные нейроны, — ответил Чен с умным видом.
— Вот видите, всё предусмотрено в природе, чтобы мы с вами могли выпить и расслабиться! — сказал Иван с улыбкой на лице. — А потом нейроны отрастают, как ногти.
Чен развернул модель мозга на планшете, где анимированные нейроны гибли под каплями воздействия этанола.
— Вот контрольная группа трезвых программистов. А вот те, кто пьёт. Видишь сокращение серого вещества? Через пять лет ты деградируешь до уровня примата.
Иван наливал водку, щурясь на анимацию:
— А ты знаешь, что Достоевский и Толстой пили как лошади? И написали книги толще твоих дата-сетов.
— Они жили до изобретения языков программирования, — парировал Чен. — И умерли от проблем с печенью.
— У нас это называется прокачать стрессоустойчивость, — Иван разлил водку по стопкам. — В России холодно, баги бессмертны, а водка — это радость для души.
Иван пододвинул бутылку:
— Слышал, ты говорил про важность личного опыта в аналитике. Ну так протестируй гипотезу! Одна рюмка для науки.
Чен замер. Его пальцы дрогнули — то ли от ужаса, то ли от любопытства.
— Я… не могу. Это нарушит…
— Жизнь — это сплошной баг, — перебил Иван. — Иногда надо перезагрузиться.
Все подняли рюмки,
Чен скривился, будто глотнул кислоты.
— Как вы это пьёте? Это же как дезинфектант!
— Ты просто не закусываешь, — засмеялся Иван. — Надо закусывать!
Раджеш сидел с глупой улыбкой на лице.
Через несколько минут Чен захмелел:
— Интересно… Алкоголь — это плацебо для лимбической системы. Ощущение решения проблем — это иллюзия…, но приятная.
Иван, довольный, налил себе ещё:
— Видишь? Ты уже говоришь, как нормальный человек, а не как робот.
Довольный Раджеш достал телефон и включил камеру:
— Чен пьёт! Мир перевернулся! Я должен это заснять!
Иван встал со стула и громко произнёс:
— Все идут танцевать!
Раджеш указал на центр зала, где глава отдела аналитики пытался неуклюже станцевать. — Вот где настоящий вызов. Держу пари, через пять минут он свалится.
— Если упадёт, выпьем за него, — Иван потряс бутылкой.
— А если нет? — парировал Раджеш.
— Стоп, — Чен вставил телефон между их лицами, показывая расчёт:
— Вероятность падения — семьдесят процентов, но учтите, что фактор костюма снижает устойчивость на сорок процентов.
Не успели они заключить пари, как танцор, запнувшись, грохнулся на пол, увлекая за собой голограмму с логотипом компании. Зал взорвался смехом и аплодисментами.
— Победа! — Иван торжествующе налил три стопки. — За анархию!
— За… эмпирический подход, — поправил Чен, но всё же взял свою рюмку.
Все чокнулись и выпили.
Чен выпил стопку водки, немного покривив лицо, закусил и поправил очки.
Раджеш с нестираемой улыбкой на лице откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.
Иван резко встал, качнулся, взял Чена за руку и потащил его на танцпол.
Они закрутились в спирали и слились с толпой. После нескольких минут танцев они вернулись к столу. Раджеш свернулся калачиком и спал как младенец, изредка посапывая.
— Слабак, — бросил на него взгляд Иван, — не умеет пить, сразу видно, что слабая генетика.
— Да-да, — ответил Чен машинально. — По данным… шаги в такт музыке повышают… э-э… когнитивную…
— Брось цифры! — Иван втолкнул его в лучик света от проектора. — Ты теперь не Чен, а… Чен-Данс-Дэ!
Чен, внезапно осознав, что его ноги живут отдельной жизнью, замер:
— Мои движения… имеют дисперсию восемьдесят процентов. Это… неконтролируемая выборка!
— Давай присядем, дружище, — Иван обнял Чена рукой через шею, — братаааан!
Чен улыбался и поправлял очки. Они начали качаться из стороны в сторону в такт музыке.
— Мы самые крутые кодеры на планете, — громко сказал Иван Чену в ухо.