Балканы
Шрифт:
Исходя из средств ПВО в том районе, воздействие с земли будет минимальным. А вот с кораблей будут стрелять всем, что имеется. И количество истребителей будет запредельным.
Выйдя в коридор, я обнаружил Радича у окна.
— Как погодка? — кивнул он на окно.
На улице начинался мелкий снегопад. Стоянка заполнялась самолётами, которые техники выкатывали из укрытий. За спиной шумели лётчики, которым Предович указывал на какие аэродромы кто перелетает.
— Рабочая погода, товарищ генерал. Что за новая
— Охота на тебя и твоих парней продолжается. Как думаешь, где они будут вас ждать?
— Там, где больше шансов на выживание…
Вот же старый лис! Я и сам уже запутался в его указаниях.
— Тогда нам предстоит разделиться. И сможем нанести двойной удар, — ответил я, понимая, что мне предлагает Радич.
Генерал уверен, что можно сбить сразу два Е-3. Уж если играть, то по-крупному!
— Ты всё понимаешь. Только придержи это втайне. И помни, если сегодня ночью не выйдет, больше защищать небо Сербии мы так активно не сможем. Ваши руководители нам пообещали, что смогут переломить ситуацию. Мы свою часть плана выполняем. Дело за вами, командир Радонич.
Он протянул мне морщинистую руку, и я сразу её пожал.
— С Богом, — сказал генерал и пошёл по коридору на выход.
Через полчаса в нашем классе в подземном хранилище мы в очередной раз собрались на уточнение задачи. Вместе с нами Виталик, а также три командира звена из числа сербов.
— Итак, задачу «весёлые» по перелёту на аэродромы рассредоточения получили. Два звена идут в Ниш, а третье в Слатину. Везде есть укрытия, так что скрыться от посторонних глаз будет реально. Будем надеяться, что американцы примут наш манёвр за вывод из-под удара.
— А если не примут? — уточнил один из сербов.
— Тогда ещё проще. Не будут устраивать нам засады. Управление осуществляет пункт наведения, — указал я на аэродром в пригороде Подгорицы.
Тут же послышались смешки со стороны Васи и Рустама. Видимо, им показался весёлым позывной у этого пункта наведения. Вроде взрослые люди! За столько лет службы можно привыкнуть к разного рода позывным.
— «Ромашка»? Вы серьёзно?! — удивился один из сербов.
— Да. Чтоб никто не догадался, — сделал серьёзное лицо Виталик.
Сто процентов это он придумал!
— Ладно. Работаем под управлением ПН «Ромашка». Как поступит команда, первым на взлёт идёт группа с аэродрома Ниш. Первое звено летит в направлении Тираны, второе — Подгорицы. Третье прикрывает нас сверху и встречает истребители противника с направления Дурреса.
Я показал на карте примерный район полёта АВАКСа. После занятия зоны дежурства он будет барражировать с креном 5–10°, поскольку иначе его локатор не будет эффективен. Соответственно, в нужный нам момент он будет находиться в проливе Отранто, который разделяет Ионическое и Адриатическое моря.
— Рубеж пуска? — спросил Вдовин.
— Район города Дуррес.
В глаза мне также бросился и авианосец «Теодор Рузвельт». И почему-то я уверен, что на нём находятся наши главные оппоненты.
Глава 23
В классе было тихо. Все молчали и старались не шевелиться. Казалось, что можно посчитать пульс сидящего за соседним столом Рустама. Он внимательно смотрел на карту, водя по ней пальцем и показывая ладонью манёвры самолёта.
Вдовин, как и час назад в классе, шелестел листами писем от жены и дочери. Я несколько раз обращал на него внимание. Всё такой же невозмутимый и серьёзный.
Лучше всех ожидание команды на вылет переносил Вася Долгов. Парнишка спал, периодически переворачиваясь на скрипучей кровати.
— Домой приеду и в Крым, — шепнул мне Виталик, который дремал, опираясь спиной на стенку.
— Да, ты рассказывал. Вопрос можно, а то вдруг не успею спросить? — поинтересовался я.
— Сегодня можно всё.
— Как у тебя получается всё доставать? Нет, я конечно рад, но мне интересна твоя технология, — улыбнулся я.
Сначала я очень хотел задать другой, но не менее важный вопрос. Возможно, он самый главный из тех, что могли бы быть в этой командировке. Но пока что решил повременить. Не хотелось бы заставлять Виталика в очередной раз врать.
— У меня были хорошие учителя. Корифеи советской разведки, аксакалы КГБ. Люди, которые на деле доказывали верность присяге и стране. И платили за это всегда самую высокую цену. К сожалению, не каждого можно было даже доставить на Родину.
— Эту дань мы все платим, Виталик. Война и смерть, они как младшая и старшая сёстры. Следуют рядом и не отпускают, — ответил я.
— Но согласись, иногда уже и «платить нечем», а с тебя ещё требуют, — улыбнулся Казанов.
Он посмотрел на часы и продолжил дремать.
— Иваныч, ну раз у нас вечер откровений, можно и мне вопрос, — тихо спросил с кровати Вася.
— Только сегодня и только для вас, товарищ Долгов.
Вася поднялся с кровати и стал обувать ботинки.
— Вы сами уверены в успехе нашей работы? — спросил он Виталика.
Вопрос прозвучал серьёзно. Сам Виталик даже отодвинулся от стены и широко открыл глаза.
— Я всегда уверен в тех людях, с кем работаю. В противном случае, я их к себе не подпускаю, — ответил Казанов, но этот ответ Васю не устроил.
— Вы меня неправильно поняли, Иваныч. Я говорю обо всей работе. Сергеич просто не хочет, чтобы вы врали. Но он тоже сомневается.
Какой-то экстрасенс прям Вася! Минуту назад я только подумал над подобным вопросом, и вот уже Долгов задаёт его сам.