Баллада о неудачниках
Шрифт:
— Стой! Погоди. Не двигайся, — Вилл неуклюже завозилась в седле. — Обними меня.
— То есть?
— Что — то есть? Обнимай, говорю!
Я озадаченно уставился в макушку Вилл. Нет, предложение, конечно, приятное. Но очень уж внезапное.
— Ты головой ударилась, что ли?
— Денфорд, чтоб тебе! Кончай изображать из себя Галахада! Просто зафиксируй меня. Прижми попрочнее, чтобы меньше трясло.
Господь всемогущий, пречистая дева Мария и все двенадцать апостолов…
Тщательно прицелившись, я обхватил Вилл поперек
— Так?
— Да, — она оперлась на меня, как на спинку кресла. — Под поясницу бы еще что-нибудь подложить.
Твою мать. В следующий раз возьму с собой подушечку. Охрененно нужная в лесу штука. И как мне раньше в голову не пришло!
Как снять с коня человека, который не может ни спину согнуть, ни ногу? Правильный ответ — никак. Но я снял. Истину говорил отец Гуго: с усердием и божьей молитвой ты одолеешь любые препоны! Все верно. Только вместо божьей молитвы — трепаная мать.
Оказавшись на земле, Вилл шмыгнула носом и потерла поясницу. Вид у нее был пришибленный.
— Обойдется, — как можно увереннее сказал я. — Скажешь своим, что ты защищалась. Там сразу понятно, что к чему — их дюжина, нас двое. Все будет нормально.
— Думаешь?
— Клянусь гробом Господним.
— Очень убедительно, — хмыкнула Вилл и заковыляла к дому. Я подхватил ее под локоть.
— Держись. Доведу тебя до кровати.
— Сама дойду. Что я тебе, калека, что ли?
— Могу довести. Могу донести. Сама выбирай, что лучше.
Несколько секунд Вилл прожигала меня оскорбленным взглядом, потом хмыкнула и протянула руку.
— Ладно. Пошли.
Глава 45, в которой Марк предлагает решение проблемы
Заснуть не получалось. В голову лезла какая-то ерунда, но стоило задремать, и под веками разлетались острые щепки воспоминаний. Солнечный свет, навылет простреливающий кроны. Желтые зубы Кривого. Блеск меча. Грязная окровавленная рука, скребущая дорожную пыль. Я вертелся в кровати, то натягивая одеяло, то сбрасывая его, а потом плюнул и встал. Каменный пол холодил ступни.
За каким хреном я потащил Вилл за собой? Вот за каким?! Можно подумать, я без подсказок карту прочесть не смогу. По дороге сам не проеду, в тишине и молчании. Но нет же. Разговоров мне захотелось! Приятной, мать ее, комании!
И что теперь?
От окна до кровати. От кровати к двери. От двери к окну. От движения становилось легче, как будто работа мышц открывала невидимый клапан, через который вытекала бурлящая во мне ярость.
Ну нахрена я потащил с собой Вилл? На-хре-на?!
Размахнувшись, я от души пнул сапог. Дугой перелетев через комнату, он врезался в стену, высекая каблуком искры.
Твою мать! Ну почему все через жопу? Почему?! Так хорошо все было!
Ладно. Хорошо. Ладно. Если Вилл выпрут с должности. Это же не конец света, правильно? Не выгорело на этом
Это если Вилл разрешат остаться. А могут ведь не разрешить. Могут потребовать, чтобы она домой вернулась. Если потребуют, тогда… Тогда…
Тогда женюсь. И пусть хоть узлом завяжутся. Нет такого закона, чтобы жена уезжала, а муж оставался! Пусть только сунутся потом — уж я их встречу.
Я не очень понимал, кого именно собирался встречать и в каком количестве — но готовность ощущал категорическую.
Только суньтесь ко мне, сукины дети. Только суньтесь.
Я выпил кружку воды — залпом, будто дешевое вино, и плюхнулся в кровать. План составлен. Цели намечены. Завтра поговорю с Вилл — и будем решать проблему.
Все будет нормально. Я все исправлю. Все будет хорошо.
Мысль разлилась во мне, как масло, усмиряющее шторм.
Все будет хорошо. Я все исправлю.
Вернувшись в кровать, я рухнул лицом в подушку и уснул.
Памятуя о манере Вилл спать до полудня, я не особенно торопился. Неспешно позавтракал, поглядел на утреннюю смену караула, проверил посты у городских ворот. И только потом поехал к Вилл.
И опоздал.
Перед крыльцом уже стояла телега, на ней — сундук и плотно набитые тряпками тюки. Рядом, почти соприкасаясь стременами, перешептывались два тощих хмыря.
Хмыри стояли рядышком, как горшки на полке.
Я представил, как бросаю на них Ворона. Выдергиваю из ножен меч. Рублю одного — сверху вниз, поперек шеи. Ворон идет вперед, рука с мечом опускается. И тут же, на обратке — второго. Снизу вверх.
Две секунды. Может, три. И все. Проблема решена. Вилл, правда, будет ругаться, но к этому я уже привык.
Я медленно ехал вперед.
Кровь брызжет на чистенькие котты, на гривы лошадей.
Я медленно ехал.
Тела сползают в пыль, словно тряпичные куклы.
Я ехал.
Два взмаха мечом — и все.
И никаких проблем.
— Сэр Марк?
Вздрогнув, я обернулся и натянул вожжи.
— Леди де Бов?
Вилл вышла из дома — в привычном, уже основательно поистаскавшемся мужском платье. И в дорожном плаще. В руках она держала крепко сколоченную клетку, из которой доносился тоскливый и монотонный басовый вой. Певческие таланты Колючки внушали глубокое уважение.
— Добрый день, сэр Марк, — любезно улыбнулась мне Вилл. Я посмотрел на нее — усталую и невыспавшуюся. На хмырей — две тупые мишени, не понимающие, что они мишени. На Колючку, тянущую из-за решетки лапу, словно приговоренный узник.