Баллада о неудачниках

Стешенко Юлия

— Д-да.

— Как ты это сделал? Говори правду!

— Позвал Маргарет на свидание. Предложил прогуляться по городу. Привел на задний двор «Копья и розы», сказал, что месяц на небе удивительно яркий. Мэг подняла голову, а я стоял сзади…

— И ты перерезал ей горло.

— Да, милорд.

— А потом располосовал шею, чтобы это убийство не отличалось от двух предыдущих.

— Да, милорд.

Да! Вот оно! Да-да-да-да-да!

Конец тебе, сукин ты сын!

— А две другие убитые женщины? — низким зловещим голосом просипела у меня из-за

спины Вилл. — Рассказывай все!

Я удивленно повернулся к Вилл. У ягненочка не было ни одной разумной причины убивать этих женщин… Но если Вилл хочет спросить — то почему бы нет?

— Другие? А что другие? — замельтешил Кудряш, и язык зеленого пламени хлестнул его по заднице. — Ай!

— Говори правду! — уже привычно взревел я, для вящего эффекта всадив кулаком по столу.

— Мне пришлось! Если бы я убил только Маргарет, вы сразу бы догадались! Служанка знала, что мы встречались, вы бы ее быстренько раскололи — и вышли бы на меня!

Так я и вышел. В чем, нахрен, смысл?

— Поэтому ты зарезал двух случайных женщин. Чтобы убийство Маргарет стало одним из многих, — уже без балаганных завываний, совершенно нормальным голосом подвела итог Вилл. — Ты надеялся, что мы попытаемся установить между преступником и жертвами связь, не сможем — и закроем расследование. Сколько еще собирался убить? После Маргарет?

— Двух, — так же спокойно ответил Кудряш. Теперь он стоял в центре искрящегося болотного огня, усталый и покосившийся, как оплывшая свеча. — Я подумал, что двух будет достаточно. Но это не обязательно. Если бы Денфорд кого-то арестовал раньше, я бы прекратил убийства.

— И это стало бы косвенным подтверждением вины арестованного. Если смертей больше нет, значит, в тюрьме тот, кто надо.

— Да. Жаль, что сэр Марк Миллера так рано в яму законопатил. Чуть-чуть бы попозже, и все отлично было бы.

— Не повезло, — криво ухмыльнулась Вилл. Зеленые языки пламени, потускнев, беззвучно стекли в пол. — Ну что, сэр Марк. Похоже, дело раскрыто. Выпускай зеленщика, сажайте стражника.

Я махнул рукой парням:

— Уводите.

Вдруг навалилась чудовищная усталость, и единственное, чего мне хотелось — это лечь и закрыть глаза. Ну или хотя бы сесть. Но кресло в комнате было одно, а меня все-таки не в хлеву воспитывали. Любезно уступив место даме, я прислонился к стене.

— Бредовый план. Совершенно безумный. Ладно Кудряш — он полный псих, — но ты-то как до этого додумалась?

— Не то чтобы додумалась, — пожала плечами Вилл. — Просто читала о похожих случаях.

— Я всегда полагал, что в книгах нужно писать не про убийства, а про святых, мудрецов и героев.

— А толку с таких книг?

Хм. И то правда.

Глава 41, в которой Марк играет в шахматы

Чем мне нравятся шахматы — в них не нужно спешить. А если меня не торопить, всегда есть возможность придумать что-нибудь стоящее.

— Вот так, — я выдвинул пешку на D4.

Вторая белая пешка уже несла караул соседней клетке, а рядышком, на F3, занял позицию рыцарь. Середина доски моя. Отличное начало.

Вилл, прикусив губу, сосредоточенно таращилась на доску. Увы, женщинам трудно даются шахматы. Когда эмоции довлеют над чувствами, составить последовательную стратегию невозможно.

— Тогда я — вот так, — Вилл выслала пехотинца на D4, прихлопнув мою фигуру. Ожидаемо. Я тут же накрыл черную пешку рыцарем.

— Ага, — самодовольно протянула Вилл и вывела из-за шеренги пехотинцев своего всадника.

На мгновение мне стало неловко. Для Вилл это был тонкий ход, но… но… Но мать твою! Женщина, ты же собрала в кучу все войско! Наверное, ты полагаешь, что это надежная защита, но ты же не вагенбург в чистом поле строишь! Сейчас всем серьезным фигурам перекрывают путь твоя же пехота. Я могу делать на доске все, что хочу — а у тебя нет ни единой возможности ответить. Ну, кроме как вывести из тылов рыцарей — что ты прямо сейчас и делаешь.

Не знаю, на что рассчитывала Вилл. Вторым ходом она действительно могла побить моего рыцаря своим — но с чего бы мне это позволять? Естественно, я укрепил позицию левофланговым пехотинцем, и Вилл раздосадованно поморщилась.

— Хорошо… — задумчиво протянула она, постукивая пальцами по фигурам. И двинула черную леди на С7. Ну вот! Наконец-то! Наконец-то! Шахматы — это сражение, а не глухая оборона! Будешь топтаться на месте, войска противника в лепешку тебя раскатают. Вперед, женщина! Двигайся вперед!

Через два хода Вилл все-таки выступила на середину доски, прицелившись рыцарем на мою пешку. Епископ тоже занял угрожающую позицию. Пара ходов — и он прихлопнет белого всадника. А в перспективе этот же епископ намекает на шах королю.

— Молодец, — совершенно искренне похвалил я. — Неплохо придумано.

И тут же сожрал рыцарем ее пешку, подставившись под удар. Естественно, Вилл заглотила наживку, прикончив моего жертвенного агнца. Вот только следующим ходом я провел рокировку, подсунув черному епископу вместо короля крепость.

— Черт! — гневно зыркнула на меня Вилл. Щеки у нее раскраснелись, глаза горели, дыхание участилось. — Черт! Дьявол!

Ну что поделать, моя прекрасная леди. Шахматы — это битва, а женщины не созданы для битв.

В несколько ходов я оттеснил черных на их половину доски. Вилл, мрачно нахмурившись, провела рокировку и сдвинула рыцаря влево.

То есть вот это, по твоему мнению, атака? Оголить левый фланг — фланг, на котором король прикрыт только пешками?

— Уверена? — не выдержал я. — Если хочешь, можешь переходить.

Вилл посмотрела на доску. Медленно облизала верхнюю губу. Плавным, скользящим движением огладила сверху вниз длинную башню крепости.

— Уверена. Твой ход.

Для того, чтобы вернуться к размышлениям об игре, мне потребовались некоторые усилия. Если бы Вилл использовала такую стратегию сознательно — видит бог, я слил бы партию в первые десять минут.