Баронесса. Эхо забытой цивилизации

Верескова Дарья

— Мне нет дела до дам при дворе. Если меня физически здесь не будет, подготовиться я тоже не смогу, — отрезала я, сузив глаза и высоко задрав голову, точно повторяя его позу.

К Урго такое отношение!

— Если вам больше нечего сказать, уходите. Возможно, завтра весь визит будет уже отменён в связи с моим отъездом. Я ожидала, что люди Его Величества будут выше дешёвых сплетен. Но вместо того чтобы узнать о моих реальных проблемах и помочь с ними ради дела, выгодного Его Величеству, вы считаете, что имеете право ставить меня на место и завуалированно оскорблять.

Мои

глаза встречаются с глазами усатого, прожигая его презрением. Наверняка он не ожидал от меня такой дерзости. Взгляда мужчина не отвёл, кустистые брови строго нахмурились, но я даже не моргнула.

Это оказалось неожиданно легко.

Каждый мой день — битва за независимость, где я раз за разом должна доказывать, что имею право на своё мнение, что это мнение не вызвано «женскими капризами». И каждый день люди, чьи достижения мне неизвестны, считали, что могут мне указывать.

Что имеют право судить меня, не зная меня.

— Миледи д’Арлейн. Мы передадим это Его Величеству, — неожиданно сказал младший из них. На его лице отразилось сожаление и лёгкий оттенок стыда, хотя он и не был тем, кто упрекал меня в капризах. — Пожалуйста, примите нас сегодня в Синей Трясине. Завтра мы решим ваши проблемы с возможным отъездом.

Я мельком взглянула на браслет, который теперь жил на моём плече, поскольку был слишком широк для запястья — он никак не давал о себе знать. За всё это время он ни разу не загорелся синим, словно не работал. Так же, как и ящик из схрона, его никто не видел, что было к лучшему — слишком уж высокотехнологично он выглядел.

— Хорошо. Посмотрим, сумеете ли вы помочь, — холодно ответила я, взглядом разрешая старшему двигаться. На младшего я посмотрела куда мягче.

Но помощь королевских людей мне не понадобилась. На следующий день приехал посыльный из Калдерры — туда прибыл голубь из столицы.

В письме было всего девять слов:

«Вам приказано оставаться в Синей Трясине до приезда делегации».

***

К приезду делегации у меня, как мне казалось, всё было давно готово. Но люди короля быстро дали понять, насколько я ошибалась. В туре ожидались многочисленные увеселения — охота, балы — требовались музыканты, большое количество слуг, для которых также нужно было найти место. И это не считая того, что терезийцы предъявляли свои дополнительные требования: к еде, этикету и даже распорядку дня. А главный советник короля Терезии, Эмиль Джеро, мог есть лишь несколько строго определённых продуктов.

У меня оставалось порядка десяти дней, и денег я не жалела — ни на продукты, ни на украшения. Я даже придумала замену охоте, которую, как надеялась, терезийцы оценят.

Я не знаю, выгнал ли Кайрос свою матушку из поместья, но в Синей Трясине он появлялся пару раз, до официального приезда делегации в баронство - после этого времени на то, чтобы доставать меня, у него просто не оставалось. Он ни разу не смог до меня добраться — у меня был приказ короля, я обязана была оставаться здесь. Сдерживали мужа, как ни странно, патрульные герцога, поощряемые людьми Его Величества.

Отношения с усатым мистером Шойном

поначалу были очень натянутыми. В первые дни я полностью его игнорировала, общаясь исключительно с молодым и вдумчивым мистером Ривасом, но постепенно усатый, ворча, начал давать советы: иногда правильные, иногда нет, на что я сразу же остро реагировала, высказывая своё мнение.

И мне всё больше казалось, что мистер Шойн меня проверяет.

День за днём его взгляд менялся. Сначала был вдумчивым, затем любопытным, а в последние дни подготовки я заметила в глазах мужчины нескрываемый восторг. Выражал он этот самый восторг крайне грубо.

— Кто бы мог подумать, что за лицом красивой юной девки скрывается такое! — сказал он однажды за ужином, выпив изрядное количество вина. — Вы бы знали, что мне рассказывала о вас моя жена! Дескать, вы совсем загнобили миледи Муради из зависти к её красоте, успеху и от собственной никчемности.

За столом послышался истеричный кашель — бедный мистер Ривас весь покраснел и теперь смотрел на меня так, будто просил прощения за поведение своего старшего коллеги. А Яра, сидящая неподалёку, лишь закатила глаза: сколько раз за последние дни у нас были подобные споры.

— Кто бы знал, что один из старших помощников короля пользуется не своими мозгами, а мозгами своей жены, — не менее ядовито ответила я, широко и невинно улыбнувшись. Усатый мужчина только хрюкнул и отсалютовал мне бронзовым бокалом, полным вина.

Миледи Муради…

Я совсем забыла, что она была где-то рядом — наверняка в баронстве и, наверняка, с Кайросом. И вряд ли они там пили чай. Хорошо, что мистер Шойн напомнил мне о её существовании.

Мне было неизвестно, кто вошёл в список сорока приглашённых, который, как я слышала, составлял сам лорд Тугрим с одобрения Его Величества. Я предполагала, что там будут ближайшие графы с семьями — ан Дорн и Керьи. Возможно, и барон Марлоу. Совершенно точно ожидались герцог Юстарион, лорд Тугрим и, конечно же, мой драгоценный «муж и господин», камергер Его Величества, барон д’Арлейн.

Все они играли свои роли. А вот Лилеана Муради, если и попала в этот список, казалась мне совершенно ненужным компонентом. Я знала, что её присутствие скрашивало тур, что восточники наслаждались общением с ней. Но...

Я верила, что Синей Трясине не нужно было дополнительное скрашивание.

«Миледи Муради,

Если вы приблизитесь к моим землям, я публично назову вас врагом Синей Трясины и выгоню. И нет, угроза грязного скандала меня не остановит. Выбирайте свои действия осторожно.

Баронесса Талира д’Арлейн, хозяйка Синей Трясины».

Интересно, как она исказит мои слова на этот раз?

***

Слухи о том, как прошел приезд делегации в баронство, доходили до меня через купцов, проезжающих мимо, или через слуг, которые ездили навестить своих родственников. Но самые достоверные новости я услышала от самих терезийцев. Оказывается, у них был настоящий мастер церемоний, который прибыл в Синюю Трясину за два дня до встречи делегации.