Баронесса. Эхо забытой цивилизации
Шрифт:
— Посмотрим, насколько хватит вашей холодной головы? Она никогда не выезжала на такие производственные поездки. И то, что она здесь, уже значит так много... — Девушка улыбнулась с ехидным, немного ядовитым знанием и ожиданием в глазах.
К нам, покачивая крутыми бёдрами, подходила первая красавица этого сезона, миледи Лилеана Муради.
Любовница моего мужа.
— Она настроена воинственно. Даже вытащила из своего арсенала самые дорогие украшения, чтобы уязвить вас, — нашёптывала мне дочь Марлоу. — Обратите внимание на рубиновый браслет и серьги — она надела
***
Миледи Лилеана Муради с нашей последней встречи, на мой взгляд, стала ещё красивее, хотя я и замечала на ней следы усталости — мешки под глазами, некое отчаяние во взгляде. У любовницы моего мужа были крупные черты лица, пухлые губы, большие тёмные глаза.
Кайрос называл красавицей меня, но, глядя на эту яркую, чувственную девушку, я понимала, что проигрываю ей. Просто я была необычнее — со светлыми глазами и волосами.
Однако отчаяние и отсутствие уверенности в себе никого не красят. И сегодня леди Муради была в злом отчаянии.
Мой браслет горел насыщенным синим, явно показывая, что она действительно опасна для меня.
— Я могу вам помочь? — спросила я Лилеану Муради в лоб, прекрасно понимая, что впереди меня ждёт очередной тяжёлый и, скорее всего, бессмысленный разговор. Глазами я внимательно следила за её руками, неуверенная, собирается ли она напасть на меня.
Нейрита Марлоу рядом со мной напоминала лисичку, готовую вцепиться в мелкую жертву при первой же возможности. Жертвой в данном случае были новые «вкусные» слухи и скандалы, которые мне совершенно не хотелось начинать.
— Да, вы можете мне помочь, — наконец произнесла любовница моего мужа, глядя на меня с откровенной ненавистью, будто это я увела её мужчину, а не наоборот.
Подняла брови, ожидая продолжения, но миледи Муради только бросила недовольный взгляд на Нейриту Марлоу. Та пожала плечами, делая вид, что её совершенно не интересует этот скандал, и отошла на несколько шагов. Хотя все мы прекрасно знали, что она умирает от желания услышать каждое слово.
— Значит, вы помирились с Кайросом? — спросила миледи Муради, скрестив руки на груди.
Невольно отошла на шаг, чувствуя, как браслет на моём плече продолжает ярко светиться синим. Глаза девушки загорелись удовлетворением: ей было приятно видеть, что я её боюсь?
Что если браслет отражает не только момент нападения? Может, она ничего не сделает сейчас, а просто настроена ко мне агрессивно? Действительно способна причинить мне вред?
Струящаяся ткань её платья выглядела слишком мягкой, никаких твёрдых предметов, вроде ножа, я не заметила.
— Вы слышите меня?! — раздражённо спросила красавица.
— Что? — я действительно прослушала её вопрос, сосредоточившись на возможной опасности.
— Значит, вы помирились с Кайросом? — процедила она раздражённо, вынужденная повторить.
— Не думаю, что это ваше дело, — ласково улыбнулась я в ответ, понимая, что миледи Муради с её заметными, медлительными и драматичными движениями не сможет в открытую
Но это не означало, что она не могла отравить меня или попытаться подстроить несчастный случай.
Мой ответ её не устроил. Она, наверное, ожидала, что я начну отрицать или, наоборот, с восторгом подтверждать, как у нас с мужем всё прекрасно.
— Не думала, что вы так низко падёте. После всех ваших громких пустых слов. — Я не знала, чего она добивалась. Конфликта? Так я не постесняюсь и вновь назову её любовницей, если до этого дойдет.
Скрестив руки на груди, девушка немного поиграла запястьем, словно хотела, чтобы я обратила внимание на браслет.
Украшение было изысканным произведением ювелирного искусства — массивная серебряная основа, тонко украшенная гравировкой, напоминала переплетение лоз и цветов. В центре переливались крупные рубины, сияющие в лучах света, будто заключённые в огонь. Более мелкие рубины были разбросаны почти по всему периметру широкого браслета.
У меня таких драгоценностей не было, даже родовые украшения д’Арлейн, подаренные мне Кайросом, проигрывали этому браслету.
Ну и что?!
Это был подарок Кайроса? Она демонстрировала мне браслет в надежде уязвить? Это даже не камни рода д’Арлейн.
Её серьги тоже были красивыми, и что-то знакомое в её облике, в её украшениях, не давало мне покоя. Царапало воспоминания, вызывало смутные сомнения.
Я никак не могла понять, что именно.
— Вы собираетесь переходить к делу? Или вы не умеете ничего другого, кроме как пытаться оскорбить и унизить других женщин, которые не имеют к вам никакого отношения?
— Не имеют ко мне никакого отношения?! Вы не пустили меня в Синюю Трясину, пообещав унизить и прогнать, если я там окажусь! И об этом знают почти все! — прошипела она, правда, шёпотом.
А ещё… Она смотрела на меня так, будто я была идиоткой, не понимающей чего-то, по её мнению, совершенно очевидного.
— Это мои земли, и вы для меня никто. Мало того, вы пытались публично меня унизить, и да, если вы даже сунетесь к моим землям, я нареку вас врагом и прогоню. Можете завести свой собственный феод и не пускать меня туда — мне совершенно плевать, вы будете в своём праве. Но знаете... я никому не рассказывала, что не пускаю вас. Вы сделали это сами, желая изобразить из себя жертву, — скучающим голосом произнесла я, на самом деле внимательно наблюдая за ней.
Насколько же она меня ненавидит, что браслет так на неё реагирует?
— Да как вы... — она не закончила, глядя на моё лицо, наполненное равнодушным ожиданием.
Она всё больше понимала, что её гнев никак меня не задевает.
Никак меня не унижает.
— Вы изображаете из себя такую независимую, ту, в которой все заинтересованы. А при этом подбираете объедки за мной. Показываете, что вас можно унижать, что вам можно изменять, а вы всё равно будете улыбаться изменщику и принимать его обратно. Всем видно, что о вас можно вытирать ноги, — Лилеане Муради было приятно произносить это, глаза девушки почти светились.