Баронесса. Эхо забытой цивилизации
Шрифт:
С каждым его словом Талира становилась всё бледнее.
Разве он не даёт ей то, что она хотела?
— А взамен? — её глаза буквально прожигали его. Она не отводила взгляда, ожидая его условий. Пусть так. Неужели она думает, что он смутится и передумает?
— Взамен, Талира, ты будешь моей. Во всех смыслах, — произнёс он спокойно, глядя ей прямо в глаза. Взглядом он давал понять что это не ошибка, не оговорка. — У тебя будет дом в Калдерре, безопасный, где мы сможем встречаться, не рискуя твоей репутацией. С мужем у тебя больше не будет близости — я прослежу за этим, пока мы дожидаемся
Тишина его не смущала. Он знал, что благородной девушке непросто принять и осознать такое предложение. И он бы не предложил это, если бы не знал, что её тело откликается на него. Она его хотела. Остальное — решаемо.
С каждым его словом баронесса словно закрывалась, в её глазах оставалось всё меньше эмоций. Последней, самой яркой из них, была обида. Обида вытесняла гнев и возмущение.
— А потом? После моего развода?
— Если я всё ещё буду отравлен тобой, я женюсь на тебе.
То, что он сказал, казалось невозможным. Они были из очень разных сословий, но Теоден уже знал, что не сможет позволить ей остаться одной. Кто-то другой обязательно заявит на неё права. Это и так могло случиться в любой момент, если он будет медлить, и именно поэтому он действовал так жёстко и напористо, вместо того чтобы медленно и изящно соблазнять очевидно неискушённую Талиру.
И потому что он просто не мог больше ждать. Не тогда, когда видел её идеальное лицо с упрямо сжатым пухлым ртом и злыми, колдовскими глазами. Не тогда, когда уже мысленно считал её своей женщиной, а себя — её мужчиной. Не тогда, когда другие феодалы могли начать строить свои планы на неё, и не тогда, когда её муж мог вернуться в любую минуту.
Но в синих глазах девушки не было ни радости, ни облегчения при мысли о возможном браке с герцогом. Она по-прежнему оставалась закрытой.
— Скажите, Ваша Светлость, — её голос прозвучал почти вызывающе, словно всё, что он сказал, не удивило её. И пора уже сказать ей называть его по имени. — Вы начали сотрудничать со мной только потому, что хотите меня?
***
Талира д'Арлейн
Интересно, какого ответа я ожидала? Отрицания? Того, что он уважает меня, что его впечатляет моя пробивная, как говорил Ронан, натура? Что он работал со мной, потому что мои идеи ему кажутся стоящими, что ему импонирует моё желание улучшить эту землю, и он хочет того же для своей?
Или, хотя бы того, что он сотрудничал со мной из благодарности за то, что я спасла его жизнь?
— Да, — просто ответил он.
Да, он просто видел во мне свою будущую любовницу.
Я думала, что мои эмоции спрятаны за тысячью замков. Так мне казалось. Но, видимо, он что-то уловил. В глазах мужчины мелькнул оттенок жалости.
— Ты хотела, чтобы я был с тобой честен. Масштаб того, что вы делаете, конечно, впечатляет, но все еще далёк от того, на что обращают внимание настоящие феодалы. Дорога? Мы можем просто спросить твоих людей, украсть твою
Зачем он говорит это мне? Чтобы снова и снова доказывать, что я ничего не стою?
— И да, после того, как я встретил тебя, что бы ты ни делала, даже если бы это было полнейшей глупостью, я бы сотрудничал с тобой. Потому что хочу тебя.
Вот так, прямо и откровенно, но я же люблю правду?
Даже такую, болезненную.
Его слова и эта откровенность разрывали меня изнутри, а взгляд — жадный, пожирающий — не оставлял сомнений в его намерениях. Он не переживал. Казалось, этот разговор был для него просто обязанностью, которую он должен выполнить, прежде чем...
Что?
— А если бы я выглядела так, как раньше?
Глупый вопрос, который ничего не значил. То, что он не видел во мне человека, коллегу, с кем можно было бы работать на равных, — это задевало больше всего. Оказывается, в глубине души я всё ещё хотела что-то ему доказать, но единственная причина, по которой он общался со мной — это желание затащить меня в постель. Он не видел во мне… меня. Даже после того, как узнал лучше.
— Талира, зачем ты это делаешь с собой? Я готов предложить тебе… всё. Что ещё тебе нужно?! — рявкнул он, явно не желая проговаривать вслух, что та «больная» я, что была в прошлом, его не привлекала и он скорее всего не уделил бы мне и минуты.
Я делаю это с собой?!
— Кажется, вы забыли спросить, нужно ли мне это всё. Моя личная жизнь вас не касается, как и дела семьи д’Арлейн. У меня свои планы на будущее, и они не совпадают с тем, что вы описали, — резко ответила я, вскинув голову.
Возможно, я реагировала слишком эмоционально, но мною двигали обида и разочарование, настолько сильные, что хотелось швырнуть что-нибудь в этого… ургова герцога.
Его Светлости явно не понравилось моё заявление о том, что моя личная жизнь его не касается — его глаза потемнели, а снисходительная жалость сменилась гневом.
— Правда? — ядовито ухмыльнулся он. — И какие у тебя планы? Включают ли они короля? Обитель Первородной на Скорбном Хребте? Мне действительно интересно. Ты не знаешь ни слухов, которые о тебе ходят, ни планов короля. Даже если ты каким-то чудом сумеешь добиться развода, теперь, когда твоя магия пробудилась, Его Величество найдёт способ выдать тебя замуж за того, кто будет ему выгоден.
С каждым его словом я ощущала, как меня загоняют в ловушку — словами, действиями. Даже его массивная фигура подавляла меня. Он говорил что хочет меня, но просто пугал меня, своими возможностями.
Как он там сказал?
Взамен я буду его?
— Знаете, чего я не понимаю? Если я вам… нравлюсь, — произносить это было тяжело и неловко, — почему вы не пытались ухаживать за мной… Помочь с разводом, а потом ухаживать, как это бывает обычно?
Опыт в отношениях у меня, конечно, был минимальный, особенно в том, как это принято в высшем свете. Но в мыслях я представляла себе долгие ухаживания, неловкие намёки, тихую надежду и сомнения — полную противоположность тому… что произошло между мной и Его Светлостью.