Барракуда

Лунина Татьяна

Осинский подошел к серебристой иномарке. Ее квадратные фары хищно таращились, новые, еще не припачканные московской грязью, ребристые колеса обещали послушание и безопасность, овальное металлическое тело кичилось совершенными формами, затененные стекла скрывали комфорт, оплаченный суммой с не одним нулем долларов. Дубльфим любовно погладил сверкающий бок.

— Хороша! — потом вынул из конверта ключ, открыл дверцу, наклонился к машине. И вдруг, словно передумав, резко развернулся.

— Светланочка, подойдите ко

мне, — мягко подозвал он белое облачко, — и не забудьте прихватить супруга.

Свежеиспеченная супружеская пара, взявшись за руки, подтянулась поближе. На Мишкиной физиономии ясно прочитывалась растерянность: он понятия не имел, что последует за этим ласковым приказом. На лице его молодой жены — интерес и восхищение. Рядом таинственно ухмылялся Щукин, его очкастый лик выражал довольство.

— Ваша? — уважительно спросил Михаил.

— Ваша, — сменил знак препинания «выдающийся ум» и протянул молодожену ключ с конвертом, — здесь документы на машину. Владейте, ребятки, и наслаждайтесь жизнью.

Народ вокруг радостно захлопал, а Кристина неожиданно почувствовала себя на спектакле, претенциозном и пошлом. Не разделял общих восторгов и Стас.

— На хрена им такой подарок? — досадливо шепнул в женино ухо. — Наш друг и сам не бедный.

— Водить умеете? — вежливо спросил Осинский Светлану.

— Умею.

— Тогда прошу, — и шире распахнул дверцу.

— Ну нет! — опомнился Мишка и удержал жену за руку в белой кружевной перчатке до локтя, на тонком запястье сверкнул золотой браслет. — Спасибо за царский подарок, но первые метры жена поедет со мной в нашей машине.

— Так это тоже ваша, — с улыбкой заметил Щукин, — только новая, даже не обкатанная.

— Михаил прав, — Дубльфим захлопнул дверцу, — первые шаги лучше делать по накатанной дорожке, безопаснее выйдет, — улыбнулся он и посмотрел на часы. — Все, дорогие мои, свой лимит времени я исчерпал, — подошел к молодым, троекратно, по-русски расцеловался с каждым, весело сделал ручкой остальным, кивнул Кристине с мужем, повелительно бросил что-то подскочившему малому в темном костюме и направился к застывшему у обочины черному, похожему на акулу, автомобилю. Парень услужливо распахнул заднюю дверцу, осторожно прикрыл за хозяином, упаковался на переднем сидении, и «акула» бесшумно заскользила по асфальту.

— По коням, ребята, — взмахнул рукой новобрачный. Захлопали дверцы, загудели моторы, прицерковная улочка разом растеряла своих нарядных и не очень аккуратных гостей: на небольшой площадке у церковной ограды то тут, то там валялись окурки, хотя неподалеку скучала без дела урна. — Анатоль, отгонишь красотку? — попросил друга Мишка. — И сразу к нам, я тебе местечко рядом с собой придержу.

Глаза за стеклами очков холодно блеснули, по лицу пробежала тень. Но заметила это только Кристина, молодожен от счастья стал хуже видеть.

— Я Алексею скажу,

он отгонит. Не волнуйся, — улыбнулся Щукин. Так, видно, улыбается очковая змея перед тем, как заглотнуть добычу. Очкарик жестом подозвал стоящего у «вольво» молодого парня и передал ему ключ зажигания. — Отгони к Михаилу домой.

— А если гаишник? Как я без документов?

— Делай, что велено, — приказал отрывисто и ушел, не оглядываясь. Красная «вольво» проглотила недовольного владельца, фыркнула и умчалась прочь.

— Что это с ним? — удивился Мишка. — Неужели обиделся?

— На обиженных воду возят, — резонно заметила молодая жена, — не переживай, — и привычно запрыгнула в шалопаевскую машину, даже пышная юбка не помешала.

Кристина улыбнулась и чмокнула рыжего в щеку.

— Поехали! Не бери в голову, никуда не денется твой Анатоль.

От церковной ограды медленно отъезжал свадебный подарок. «Сааб» мягко скользнул по зеленой траве, сверкнул серебристым боком и, приветливо мигнув поворотником, плавно выкатил на дорогу. За ним весело побежала другая иностранка — белая «ауди», обвитая свадебными лентами, с нарядной куклой на капоте.

— Живут же люди, — вздохнул за рулем синей «девятки» Стас. — А тут, вроде, и руки есть, и голова приставлена как надо, а в карманах ветер гуляет.

— Тебе грех жаловаться, — заметила жена. — Вспомни своего любимого Винсента, вот кто жил в нищете.

Сначала они ничего не поняли. Просто страшный взрыв впереди, потом еще один, дым, чей-то истошный крик, визг тормозов, сильный толчок, боль в груди от ремня безопасности, вой сигнализации.

— Что это? — помертвела Кристина от страшной догадки.

Корецкий повернул к ней белое, как мел, лицо.

— Кажется, взорвалась машина, по-моему, даже две. Не Михаила, — поспешил добавить Стас, увидев ужас в глазах жены, — впереди. Та, что подарил Осинский. И еще одна, которая ехала по встречной полосе. Наверное, ударило в бензобак.

* * *

— Боже, какой кошмар! — ужасалась Зорина, слушая взволнованный рассказ. Слава Богу, хоть оба остались живы.

— Мишка ходил в церковь, поставил сто свечей. Но погиб Алексей, щукинский водитель, двадцать шесть лет парню.

— Господи, что за жизнь! Каждая минута — по краю обрыва, никто не знает, где будет последний шаг, — Надежда Павловна вздохнула и быстро перекрестилась, а Кристина подумала, что увлечение религией становится повальным.

— Надюша, ты хотела со мной поговорить? Извини, но мне уже надо бежать. Я обещала Корецкому заехать в магазин. На него снизошло вдохновение, видно, на нервной почве. Стас пишет, не отходя от холста, весь день. А у нас в холодильнике пусто, как в утробе голодного студента. Ты же знаешь, какая из меня хозяйка.