Бару Корморан, предательница
Шрифт:
Глава ее разведки с ревом ворвался на кухню.
— Чья рука сгубила нашу княгиню?! — заорал он.
— Та самая, что движет всеми нами, — ответил помощник главного повара и метнул в лицо главы разведки сковороду с кипящим маслом.
Пиньягата, Князь Фаланг, проводил войсковой смотр перед походом. Он с трудом дышал обожженными в сражении легкими, но его воины стояли навытяжку и вспыхивали гордостью от его одобрительных кивков. Но вот из строя, бросив копье, с улыбкой выступил какой–то бледнокожий человек.
— Бару Корморан подводит итоги, — произнес он, вонзая нож под подбородок князя.
Князь–копьеносец
В лагере «Армии волка» воцарился хаос: боевых коней разбил паралич.
Кровь и дым завладели Пактимонтом. Солдаты адмирала Ормсмент взяли штурмом убежища мятежников, заливая кислотой потайные комнаты.
Судьба настигла и Глиняную Бабку, когда она тащилась вверх по лестнице в свои башенные покои. Княгиня чувствовала себя усталой и подавленной. Ее печалила кончина Отра и Сахауле, и со страхом ждала она вестей с заливных лугов Зироха. Вдобавок ее удручали воспоминания о давней любви, с некоторых нор вызывающие лишь вьюгу в ее сердце. Она задумалась и остановилась, и вдруг какой–то дерзкий рабочий выскочил из тьмы и окатил ее с головы до ног вонючим каустиком [34] . Бабка поспешила в умывальню, и при первом же соприкосновении с водой каустик ослепительно вспыхнул буйным неугасимым пламенем.
34
Название едких щелочей.
Так ушла Эребог со стужей в глазах — единственная из ордвиннских владык, осмелившаяся побывать за Зимними Гребнями.
Очищенная, которой была вверена забота о княгине Вультъяг, не смогла отыскать своей жертвы.
— Выслана, — угрюмо буркнул дружинник княгини. — Отправлена на север с Зате Олаке. По приказу Честной Руки.
Лагерь «Армии волка» лихорадило.
По Зироху разлетались разные слухи.
— Отсфир и Вультъяг, втайне обручившись, сговорились свергнуть Бару Рыбачку и править Ордвинном вдвоем!
— Нет! Стахечи с Королем по Нужде идут вниз по Инирейну, вознамерившись завершить завоевание столетней давности!
Волк принялся искать хозяйку. Гонцы сбивались с ног. Орали лейтенанты и их помощники.
Но Бару Рыбачка словно в воду канула.
Обезглавливание завершилось. Теперь осталось собрать урожай — великое множество созревших семян — пока их не разнесло ветром. В конце концов, самым ценным трофеем, взятым с бою, стала легенда о Зирохской битве и о тайне, раскрытой на лугах Зироха.
С этим знанием можно было противостоять Маскараду.
С вершины холма Хенджа взвилась в небеса красная ракета. Очищенный, укрывшийся среди камней, поднял подзорную трубу и начал изучать обстановку.
Их плоскодонные баржи были брошены в болоте, в нескольких милях позади. Зрачки — до сих пор расширены от листа каменщицы, позволяющего не плутать в темноте.
Первые ряды морской пехоты поднялись из укрытий и двинулись вперед, буквально продираясь сквозь туман над южными болотами.
Часовые в лагере кинулись бить тревогу или замерли, парализованные ужасом. А морские пехотинцы начали скандировать в такт шагам, громоподобным хором выкликая то, что заучили
— ОНА БЫЛА И ЕСТЬ НАША.
— С САМОГО НАЧАЛА, С ПЕРВОГО ДНЯ, КОГДА ВЫ НАЧАЛИ СЛАВИТЬ ЕЕ ИМЯ.
— СТУПАЙТЕ К СВОИМ СЕМЬЯМ. РАЗБЕГАЙТЕСЬ ПО ДОМАМ. СКАЖИТЕ ВСЕМ: ПОД ЕЕ МАСКОЙ СКРЫВАЛИСЬ МЫ. МЫ НАБЛЮДАЛИ ЗА ВАМИ. МЫ НАЧАЛИ ВАШЕ ВОССТАНИЕ ПО СВОЕЙ ВОЛЕ — СЕЙЧАС ПО НАШЕЙ ВОЛЕ ОНО ЗАКОНЧЕНО.
— БАРУ КОРМОРАН — ПОСЛАННИЦА ТРОНА.
Она очнулась в душной каюте военного судна, отчего–то уверенная, будто спала в объятиях пустоты.
Вестник сидел в кресле у изголовья ее койки и что–то черкал на листе бумаги. Книга, лежавшая у него на коленях, служила своеобразной подставкой. Вестник посмотрел на Бару, отложил перо и быстро захлопнул книгу.
Тем не менее Бару успела разглядеть рисунок: это был прекрасный мужчина с хмурым лицом и ожогом на шее.
Незавершенный набросок.
Воспоминания ударили, будто молот: «Прошлое — вот настоящий тиран».
Она разожгла пламя восстания, осознавая, что сама и потушит его. Она поклялась, что сердце ее останется равнодушным.
Но ей не удалось стать идеальным механизмом.
— Поплачьте, если нужно, — произнес Вестник. — Я рыдал, заслужив возвышение. Горевал о том, что предал.
Кружилась голова. Она оперлась на локти и уставилась на простыни, приподнятые над грудью и пальцами ног, по стоило ей повернуться к Вестнику правым боком, как он исчез. Не просто скрылся из поля зрения, а именно исчез.
Вестник, его книга и кресло — правая сторона каюты пропала без следа.
От изумления она рефлекторно взглянула туда, где он только что был. И он возник перед ней — мгновенно, как привидение — стоило лишь повернуться к нему левой стороной лица.
— Не можете выжать ни слезинки? Ничего страшного. Полагаю, бесстрастие для вас привычно. Армия, собравшаяся у Зироха, рассеяна, как и было задумано. Ваша работа завершена. Теперь за дело взялись другие. — Насупившись, он взял перо и взмахнул им в воздухе. — Кстати, в последние дни мы понесли серьезные потери. Я говорю об агенте, внедренном в иликарийское жречество, об одной из главных фигур ордвиннского проекта. Она была хранительницей секретов всех мятежников. Подозреваю, что ее вычислила и ликвидировала Зате. Не нашли ли вы каких–либо намеков на… Что вы делаете?
Изумленно подняв брови, он смотрел, как Бару, сжав двумя пальцами кончик носа, двигает его из стороны в сторону. Вправо–влево, вправо–влево — и всякий раз, стоило отогнуть его направо, кончик носа бесследно исчезал. Прекращал существовать.
— Позовите докторов, — прохрипела она.
Данный трюк — излюбленная стратегия Зате Явы, Маскарада, сил, правящих из–за Безликого Трона, — и в самом деле был изящен. Приманка. Заподозрил кого–то в крамоле и негигиеничном мышлении? Предоставь им теплое местечко для сборищ. Позволь им откровенничать между собой. А после — внимательно наблюдай за тем, кто поспешит проглотить наживку. Смотри, кто оказывает им поддержку, кто отмывает их деньги. Кто хранит их тайны.