Барышня ищет разгадки
Шрифт:
— Так, — произнёс он со вздохом. — Значит, Бельский. Ладно, Ольга Дмитриевна, собирайтесь, пойдём к Миронычу, поговорим.
Он выскользнул из кабинета, что-то спрашивал у Брагина и Василия, и вроде бы у кого-то ещё, и вернулся как раз, когда я собралась двигаться дальше.
— Руку, Ольга Дмитриевна, — он подал мне свою, и мы единым шагом переместились в рабочий кабинет Болотникова.
— Что уже успели накопать, смертушки? — усмехнулся тот.
— Так вот, тут у нас Ольга Дмитриевна странновато себя держит, на неё не похоже. Вызвала меня, мялась, тянула,
— Заколдовал, что ль? Как умудрился-то? — и как будто Болотникова этот факт не удивил совершенно.
— Я не понимаю, как он это сделал.
— Ты ж знаешь, что на всякую силу найдётся другая сила?
— Так вот знаю, — вздохнул Соколовский. — Все люди, заслуживающие доверия, утверждали, что всегда можно найти что-то или кого-то сильнее и могущественнее, или просто кто-то знает больше других, и пользуется этим. Очевидно, его сиятельство знает больше нашего, раз придумал, как зачаровать некроманта, чтобы тот не смог сказать о нём ни слова.
Дальше мне задавали разные вопросы, чтобы выяснить, так сказать, границы моих ограничений. Я вполне говорила о Бельском — в отвлечённом ключе, могла вспоминать прочитанное в его записках, могла обсуждать наш совместный субботний обед у Болотникова, а не могла говорить только лишь о нашем с ним сегодняшнем разговоре в больнице. Не могла и всё, у меня и мысли путались, и челюсть сразу же немела.
— Мастер, мастер, — кивал Болотников. — Можешь спросить у других матёрых некромантов, как такое можно сделать?
Тут же на наших глазах Соколовский связывался с Афанасием Александровичем, Яковом Львовичем и кем-то ещё, мне неизвестным. Все трое подтвердили, что такое возможно, и либо заклятье развеется само с течением времени, либо после того, как случится какое-то важное для заклинателя событие, о котором он не готов никому рассказывать, либо с его смертью.
Бельский встретится с чудовищем, и чудовище его сожрёт? Жалеть не буду.
А по делу сказали, что расколдовать меня сейчас сложновато, проще дождаться, пока само отвалится. Или найти такого мага, который с лёгкостью увидит все переплетения сил на мне, вычленит чуждое и снимет.
— Честно, я таких не знаю, — покачал головой Соколовский. — За всё время, что тут служу, не видел ни одного Старшего. Кроме госпожи дракона, конечно, но где там у нас та госпожа дракон?
— Послезавтра на маскараде, — напомнила я. — Вот и повод дополнительный с ней поговорить.
Болотников молчал, потом глянул на нас и сказал:
— Я знаю одного… одну. Она прибывала взглянуть на меня, когда я только приехал сюда и обживался на этом месте. Сказала — всегда сама говорит с губернатором и его ближними, велела звать, если вдруг что. Я даже позвал тут недавно, но она, даром, что отозвалась, сказала, что находится далеко и прибыть сможет, но не мгновенно.
— И кто же это? — тихонько спросила
— Представительница местного почтенного рода Старших, — усмехнулся Болотников. — Вовсе не дракон, существо совершенно не боевое, но мудрое и много знающее. У неё большое семейство — на севере, опять же, они считают своим долгом приглядывать за весьма обширной территорией. Так что может ещё и появится.
— Если большое семейство, так можно же прислать кого-нибудь? — глянул Соколовский.
— Наверное, можно, но ты же понимаешь, это не те, кому мы можем приказывать, но только лишь почтительно просить. У этой дамы есть престарелый дед, который давно уже, по её словам, не вмешивается в человеческую жизнь, давно — это лет сто, наверное, или поболее. А также три сына и дочь. Сыновей я не видел ни разу, а с дочерью знаком, у неё тоже какая-то семья и дети.
Матриархат какой-то, думала я про себя.
— Раз не могут, то и не могут, — вздохнула я. — А смогут — так мы их ещё увидим. Пока же — послезавтрашний бал нам в помощь.
— Воистину, — согласился Болотников. — Знаете, что, Ольга Дмитриевна? Не ходите завтра ни на какую службу, и во вторник тоже. Понимаю, что дел много, но жизнь ваша и благополучие дороже. Мало ли, кто ещё заявится, и что от вас захочет. Сидите дома, и я ещё Лушке с Надькой скажу, чтобы никуда вас не пускали без Соколовского. А в среду встретимся в Общественном собрании.
И поскольку это мой самый что ни на есть начальник — остаётся только выполнять. Что делать дома — найдётся, учебники вон почитаю, всё польза. И платье проверю франкийское, как там оно пережило хранение в сундуке.
А дальше — поглядим.
24. Маскарад в Общественном собрании
24. Маскарад в Общественном собрании
Долго ли барышне собраться на бал?
Да как вам сказать? Может быть, и недолго, если то платье, которое она могла бы надеть, ровно одно, и муки выбора ей не грозят.
Но всё равно, остаётся много разных подготовительных дел. И то, что меня отпустили на целых два дня со службы, оказалось только в плюс.
Для начала — спать. Видимо, я ещё не до конца восстановилась после нападения, но мне всё время хотелось спать. Вот я и спала — во вторник до обеда, в среду чуть поменьше.
Раз у нас маскарад, то нужно сделать маску. Простейшую полумаску из обрезков ткани, оставшихся после шитья платья, и укрепить шёлк подкладкой. Ещё можно пришить пару мелких цветочков из той же ткани и завязки, и готово.
А потом уже — достать и проверить все необходимые вещи, убедиться, что всё в порядке — от шпилек до танцевальных туфель, и запасная пара перчаток тоже в порядке, и чулки с панталонами — всё же хочется под красивое платье и всё остальное надеть тоже красивое. Не то, чтобы я собиралась это кому-то показывать, но…
— А правду болтают, что у вас в Москве жених остался? — спросила меня Надежда за завтраком в среду.
Получи, Оля. Думала, ничего не выйдет из домика Антипа Валерьяныча? А вот.