Башня над пропастью (Сказания трех миров - 2)

Ирвин Ян

–  Нет!
– воскликнул Шанд.

–  Вытащила!

–  Хорошо, что я уже заплатил за комнату, иначе мы бы оказались на улице.

–  Почему?

–  Ты, несомненно, нажила врага в лице хозяйки гостиницы. Теперь ей нужно снова кипятить воду, и она не забудет, во что ты ей обошлась. Они здесь очень обидчивы, к тому же очень скупы. Завтра о тебе заговорит весь город. О женщине, которая вылила воду из ванны. Женщине, которая вошла в ванную комнату с черными волосами, а вышла с рыжими. Расточительная и подозрительная.

–  Что?!
– вскричала Карана.
– Ты уверен?
– Она потрясла свои пряди на свету.

Краска немного сходила с каждым купанием, а теперь горячая вода и едкий шампунь смыли ее окончательно.
– О Шанд!

Перегнувшись через стол, она обвила руками его шею и поцеловала в щеку. При этом она зацепила локтем кувшин с красным вином, который упал со стола и разбился. На ковре образовалось вишневое озеро. Разговоры вокруг прервались. Взгляды всех присутствующих устремились на Карану.

–  О!
– произнесла она, покраснев до корней волос.

–  Все хуже и хуже, - грубовато сказал Шанд.
– Чтобы усугубить оскорбление, ты бьешь посуду, портишь ковер и проявляешь на людях нездоровую страсть к тому, кто тебе годится в дедушки.

–  О!
– снова выдохнула Карана, глядя на него во все глаза и прижав руку ко рту.

–  Именно в таком свете это увидят люди, которые никогда не отъезжали от Ганпорта дальше чем на пять лиг и которые знают, что все южане - особенно рыжие - совершенно развращены. Тебе бы лучше поскорее придумать какую-нибудь историю.

Как раз в этот момент в кабаке появилась старуха с лицом мрачнее тучи, и клиенты у стойки поспешили поведать ей о последнем скандале. Затем их головы повернулись в сторону Караны, и разговоры вновь прекратились. Каране, красной как рак, хотелось залезть под ковер и умереть.

22

ПОДОЗРИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ

–  О!
– в третий раз вымолвила Карана.
– Нет, это постыдно, я не могу. Она заглянула Шанду в глаза.
– Дай мне твой кошелек.

Шанд вложил его ей в руку под столом. Сунув кошелек в карман, она встала. Девушка медленно, с достоинством направилась к старухе, голова которой дернулась в ее сторону, в то время как один глаз обвиняюще смотрел на Шанда. Карана зашептала что-то на ухо хозяйке; лицо той изменилось. Она вытащила Карану за дверь. Прошло несколько минут. Шанд допил остатки вина. Слуга собрал осколки кувшина и вытер ковер серой тряпкой. Принесли новый кувшин с вином. Все присутствующие вернулись к своим делам.

Старуха вошла в комнату. Лицо ее снова стало безмятежным. За ней следовала Карана, которая, подойдя к стойке и положив на нее руку, что-то тихо сказала хозяйке. Затем вернулась к своему столику и села. Шанд насмешливо взглянул на нее.

–  Все позади. Всего лишь пустячный инцидент. Теперь мы друзья, ты можешь этому поверить?

–  Если ты можешь, то кто я такой, чтобы сомневаться?
– сухо ответил он.
– Хотя, интересно, сознаешь ли ты, какое крепкое это вино? Что ты ей сказала?

–  Ты же сам посоветовал мне сочинить историю.

–  О да!
– произнес Шанд, прихлебывая вино.

–  История очень глупая. Ничего не придумывалось, а потом язык стал сам молоть.
– Карана засмеялась. Казалось, к ней вернулись шаловливость и юмор, которыми она когда-то славилась.

Шанд нахмурился, потом откинулся на спинку стула, с бокалом в руке.

–  Итак, рассказывай.

–  В грязных и жалких гостиницах Туркада, сказала я ей, где в чай кладут масло и делают другие немыслимые вещи и где

даже Магистр купается всего раз в год, на мое несчастье, из-за войны я не смогла найти комнату нигде, кроме гостиницы с позорным названием "Грязный осел". Мне пришлось делить помещение, и без того маленькое, с дрессировщиком собак и его женой, а также с их семнадцатью собаками, причем простыни не стирались, а супруги и их собаки не мылись со дня основания Туркада. Грязь с подушек мне пришлось соскребать ножом, прежде чем я улеглась. И все же я там набралась вшей Туркада, которые ползают по голове и от укусов которых иногда так зудит кожа, что некоторые люди вырывают все волосы и даже снимают с себя скальп, только бы от них избавиться, но это не помогает. Единственный способ - это смазать каждый волосок битумом, который специально привозят с морозного юга, и не смывать его не менее двух недель, после чего его можно смыть горячей водой, удалив при этом окаменевших вшей и возвратив волосам настоящий цвет.

Когда она остановилась набрать воздуху, хозяйка постучала о стойку монетой.

–  Битум нельзя смыть водой, - заметил Шанд.
– Для этого нужен скипидар. Однако история забавная. Надеюсь, она ее оценила.

–  О, она даже один раз улыбнулась, - правда, сперва указав на то, что я израсходовала еще и мыло, предназначенное для десяти человек.

–  А теперь тише. Кажется, она собирается обратиться ко всем присутствующим.

–  Дорогие клиенты, - залилась трелью хозяйка, - мой уважаемый друг, тут она указала на Карану, - которая убежала от войны из Туркада, самого порочного из городов...

–  О да, нечестивого! Презренного! Развращенного!
– раздались со всех сторон возгласы, и среди этого гама Карана продолжала шептать Шанду на ухо.

–  И я сказала ей, что через две недели пришла в "Четыре рыбки" жемчужину среди гостиниц, и смыла весь битум, но, не рискуя заразить почтенных клиентов вышеупомянутой гостиницы даже дохлой вошью, я выпустила всю горячую воду из ванны, каковую потерю с радостью возмещу уважаемой хозяйке гостиницы. И разумеется, заплачу за ущерб, явившийся следствием моего волнения, когда я обнаружила, что все паразиты исчезли, а также компенсирую беспокойство.

–  Гм-м, - произнес Шанд, и губы его дрогнули.
– Вот почему у тебя такой довольный вид, не так ли? Ты полагаешь, что отделалась от неприятностей? Интересно, что она хочет рассказать посетителям?

–  Надеюсь, ничего, - проговорила Карана, начиная беспокоиться.
– Разве что они могут выпить за мой счет.

Старуха продолжала:

–  ... убежала из порочного Туркада с этим стариком, ее почтенным дедушкой...

–  Дедушкой, да уж! Старый распутник!
– раздался голос из задней части кабака, где пылал камин.

Хозяйка умолкла, высматривая того, кто ее перебил. У этого человека один глаз был налит кровью, на лбу - свежая ссадина.

–  Блегг, негодяй! Слишком поздно оторвал глаз от щели в стене пристройки, не так ли? Ребята, вышвырните его.

Два дюжих парня схватили Блегга и выбросили за дверь.

–  Почтенный дедушка, называет она его, и кто я такая, чтобы сомневаться в ее словах? Разве она не выглядит как порядочная, скромная женщина? Разве она не похожа на любого из нас?

Посетители - дородные матроны и тучные бюргеры с тяжелыми челюстями и бесцветными волосами - все как один враждебно уставились на Карану.