Бастард чужого клана
Шрифт:
— Ты уверен, что у сочетания «гусиный клин» нет других значений? — Амана, сдвинув брови, смотрела на свой лист, на тщательно скопированные ею древние руны причудливой геометрической формы.
Я покачал головой. Нет, другого смысла не было. Как не было и логики в самой фразе.
— Это же пророчество, и логика в нем наверняка есть, — возразила Амана на озвученные мной сомнения. — Данные слова вовсе не означают, что отлет какого-то гусиного клина вызовет проблемы у правящей династии. Это может указывать, что все случится осенью, когда большинство
— У демонов есть свой флот? — даже не знаю, отчего я этому удивился. В конце концов, если у них были свой верховный правитель, четкая иерархия в обществе и армия, то почему бы не быть и флоту?
Амана, поморщившись, кивнула.
— В прошлом не было — то ли демоны в нем не нуждались, то ли просто не разбирались в кораблестроении. Нынешний же флот создали шибины. Помнишь, кто они такие?
Предатели человечества, отступники. Да, я помнил о них.
— Вряд ли, — сказал я. — Не думаю, что династия пошатнется из-за возвращающегося флота. Вот если бы он направлялся с Темного Юга в Империю, дело другое…
Следующие строки были еще более абсурдными, особенно когда шли друг за другом.
— «Сфинкс загрустит, вода зальет долины, птица рух закроет солнце. Темный странник придет в сердце мира. Генерал мертвой армии сломает зубцы короны…» —
— Тоже никаких других значений? — уточнила Амана.
— Никаких. Или же, если они и есть, я их не знаю, — сказал я. — Помню, что сфинксы упоминаются как в «Демонологии», так и в разных бестиариях. Похоже, их авторы никак не могут решить, считать этих тварей разумными или отнести к звероподобным. И про их способность грустить там ничего не говорится… А демоны могут испытывать такое чувство?
«Демонология» в подобные нюансы не вдавалась. Вообще, несмотря на подзаголовок, обещающий дать «самое полное описание», автор сконцентрировался только на внешности демонов, их способностях и, в некоторых случаях, способах борьбы с ними.
— Некоторые могут, — сказала Амана. — Некоторые демоны способны испытывать весь спектр эмоций, присущих человеку. Но про сфинксов я не знаю.
Значит, некоторые демоны были способны и любить, как бы странно это ни звучало.
Любить… Единственное чувство, способность к которому не досталось аль-Ифрит из-за их демонического наследия — хотя сейчас, глядя на Аману, мне было тяжело в это поверить.
Она была такой милой, такой красивой, такой хорошей, такой… будто сияющей изнутри солнечным светом.
— Рейн? Почему ты так пристально на меня смотришь? — Амана чуть смущенно улыбнулась. — Или у меня пятно от чернил где-то на лице?
— Ага, — сказал я, не особо думая о том, что говорю, и прижался губами к ее губам.
Амана застыла, не отвечая, и у меня мелькнула мысль, что я поторопился. Но и остановиться было
Рука Аманы легла мне на грудь и оттолкнула, но сердитой она не выглядела. Скорее, колеблющейся.
— Далия рассказала тебе о нас, об аль-Ифрит, — это не было вопросом, но я все же кивнул.
— Не боишься, что я тебя зачарую?
Хм? А я думал, что уже…?
— Не боюсь, — сказал я. — Зачаровывай сколько угодно.
Несколько мгновений Амана смотрела на меня со все той же нерешительностью… Но потом что-то в ее взгляде изменилось.
— Значит, зачарую, — сказала негромко и потянула меня к себе…
Я не помнил, был ли когда-либо с женщиной, но, как оказалось, мое тело помнило. Так же, как оно помнило, как сражаться или как читать на древних позабытых языках.
Мое тело многое знало лучше меня.
Знало, что и как делать, чтобы доставить женщине как можно больше удовольствия — и как получить удовольствие самому…
…Я проснулся незадолго до рассвета. Проснулся от ощущения тепла, растекающегося по моему телу, и первым, что заметил, был поток золотых искр, сыплющихся из ладони Аманы, которую она держала над моей грудью, напротив сердца. Вторая ее рука касалась моего виска, и там я тоже краем глаза уловил золотой отблеск.
— Что ты делаешь? — спросил я сонно.
— Ты знаешь.
Хм. Я помнил рассказ Далии и ее иллюстрацию того, как работала сила аль-Ифрит, когда они «разжигали искру». Помнил ту золотую струну магии, тянущуюся от аль-Ифрит к сердцу их избранника.
Но я не думал, что оно действительно выглядело так. Что это было большим, чем просто метафора.
— Чаруешь? — уточнил я.
— Чарую.
— Хм, — тепло продолжало растекаться по всему телу, приятное, будто первые весенние лучи солнца после долгой зимы. — Хорошо.
— Спи, — сказала Амана.
— Сплю, — согласился я и снова заснул.
— Почему ты с самого утра постоянно улыбаешься? — подозрительно спросил Кастиан, прекратив рассказывать про воздушные сферы и потоки. В полученных мною книгах внимание стихии Воздуха уделялось меньше всего. Кроме того, все объяснения давались таким запутанным и архаичным языком, что я был вынужден попросить его помощи.
Улыбаюсь? Я этого даже не заметил…
— Просто настроение хорошее.
— Настолько хорошее? Ни разу тебя таким не видел, — Кастиан покачал головой. — Ты этими улыбками будто от Аманы заразился.
Можно ли заразиться улыбками? Это прозвучало так забавно, что я не удержался от смеха. Кастиан заморгал.
— Очень странно.
— Что, с серьезной миной я выглядел лучше?
— Нет… Просто привычней.
Я развел руками.
Может, я и впрямь «заразился улыбками» — как знать, как именно влияли те золотые искры? Может, какая-то крохотная часть личности Аманы даже перешла с этой магией ко мне. Если так, то я ничуть не возражал.