Базар житейской суеты. Часть 2
Шрифт:
Само-собою разумется, что несчастный банкрутъ не могъ боле держать въ своемъ дом слугъ и служанокъ, которыхъ имена появлялись по временамъ на этихъ страницахъ. Вс эти достойныя особы были удовлетворены сполна, и Джонъ Седли наградилъ ихъ съ джентльменскою щедростью, которую часто въ его положеніи обнаруживаютъ люди, обремененные только огромными долгами. Имъ было очень жаль покинуть теплыя мста; но никто, однакожь, не обнаружилъ отчаянной грусти при разставаньи съ великодушными господами. Горничная Амеліи заплакала немного, йалуя свою барышню въ послдній разъ, но скоро успокоилась совершеннйшимъ образомъ, когда удалось ей пріискать доброе мстечко въ джентльменскомъ квартал англіиской столицы. Чорный Самба, очертя голову, ршился завести харчевню, и заведеніе
Безпрестанныя столкновенія и споры съ кредиторами измучили бднаго старика до такой степени, что, въ продолженіе какихъ-нибудь шести недль, онъ постарлъ гораздо боле, чмъ прежде въ продолженіе пятнадцати лтъ. При этихъ столкновеніяхъ и спорахъ, самымъ неумолимымъ и упорнымъ его оппонентомъ оказался Джонъ Осборнъ, старый его другъ, сосдъ и кумъ, — Джонъ Осборнъ, котораго онъ вывелъ въ люди, поставивъ на гладкую дорогу въ коммерческомъ мір,— который былъ ему обязанъ тысячу разъ, и который, наконецъ, помолвилъ своего сына на дочери Седли. Чмъ же могутъ быть объяснены враждебныя чувства Джона Осборна?
Если, примромъ сказать, два задушевные пріятеля, изъ которыхъ одинъ былъ одолженъ другому сотню тысячь разъ, столкнулись какъ-нибудь между собою на базар житенской суеты и поссорились изъ-за какой-нибудь погремушки, то облагодтелъствованный другъ нердко преслдуетъ своего благодтеля гораздо строже, чмъ всякій посторонній врагъ или соперникъ. Въ такихъ случаяхъ, чтобы оправдать свое собственное жестокосердіе и неблагодарность, онъ непремнно доказываетъ вину противной стороны. Онъ не эгоистъ, не сердится, что спекуляція не удалась — нтъ, совсмъ нтъ — но его бснуетъ собственно то обстоятельство, что товарищъ завлекъ его въ эту спекуляцію съ самыми низкими намреніями, которыхъ, разумется, онъ отнюдь не подозрвалъ въ его чорной душ. Такимъ образомъ, задушевный пріятель старается доказать, что несчастный его партнеръ — низкій человкъ съ головы до ногъ, иначе, пожалуй, легко подумаютъ, что онъ самъ плутъ первой руки.
Притомъ, въ коммерческомъ мір, какъ всмъ извстно, существуетъ общее правило, удобно располагающее кредиторовъ къ строгости, — правило, что люди въ затруднительныхъ обстоятельствахъ рдко ведутъ себя съ безъукоризненною честностію. Почти всегда они скрываютъ что-нибудь, преувеличиваютъ вроятность счастливой удачи, рискуютъ зажмуря глаза и очертя голову, утаиваютъ настоящее состояніе вещей, говорятъ, что дла ихъ процвтаютъ, между-тмъ какъ нтъ для нихъ ни малйшей надежды; они улыбаются (и что это за кислая улыбка!) на краю банкротства, готовы воспользоваться всякимъ предлогомъ для отсрочки платежа, и даже безсовстно вступаютъ въ новые долги, чтобы отдалить по крайней мр на нсколько дней неизбжную гибель.
— Прочь, прочь… дурная трава изъ поля вонъ! кричалъ торжествующій кредиторъ, обременяя проклятіями своего погибающаго врага. Пусть онъ пропадаетъ какъ собака. Мы не обязаны потакать безчестнымъ людямъ.
— Глупецъ! зачмъ ты хватаешься за соломенку? говорилъ спокойный здравый смыслъ утопающему человку.
— Негодный, жалкій человкъ! долго ли ты будешь вилять и увертываться отъ неизбжной необходимости вписать свое имя на столбц роковой газеты? говоритъ процвтающій счастливецъ коммерческаго міра оторопвшему горемык, поставленному на край мрачной бездны.
Джонъ Осборнъ преслдовалъ своего задушевнаго друга съ отчаяннымъ упорствомъ закоснлаго врага. Ктому же, надлежало ему окончательно разорвать тсную связь между дочерью Седли и своимъ собственнымъ сыномъ, и такъ-какъ об фамиліи зашли слишкомъ далеко въ этомъ дл, компрометируя нкоторымъ образомъ счастье и
Такимъ образомъ, на бирж, въ присутствіи кредиторовъ, Джонъ Осборнъ обнаруживалъ отчаянное презрніе къ Джону Седли, и это почти совсмъ доканало разбитое сердце погибающаго человка. Всякія сношенія Джорджа съ миссъ Амеліей были запрещены строжайшимъ образомъ, подъ опасеніемъ отеческихъ проклятій, если молодой человкъ, сверхъ чаянія, задумаетъ опять сдлаться внимательнымъ къ своей бывшей невст. Произнося это непреложное veto, Джонъ Осборнъ не посовстился оклеветать невинную двушку, называя ее легкомысленной и втреной кокеткой, заслуживающей полнаго презрнія со стороны порядочнаго джентльмена. Гнвъ и ненависть отличаются, между-прочимъ, тмъ оригинальнымъ свойствомъ, что клеветникъ, съ теченіемъ времени, самъ начинаетъ мало-по-малу врить въ справедливость своихъ наговоровъ и сплетней. Джонъ Осборнъ былъ, въ самомъ дл, убжденъ, что Амелія пренегодная двчонка.
Когда совершилась роковая катастрофа, и несчастное семейство банкрота перехало изъ Россель-Сквера къ Аделаидинымъ вилламъ, Амелія должда была увидть, что все кончилось между нею и Джорджемъ. Джонъ Осборнъ потрудился написать къ ней собственноручное письмо, гд, въ грубыхъ выражегіяхъ, извщалъ молодую двушку, что отнын и впредь навсегда имютъ быть прекращены всякіяобязательства между двумя фамиліями, поелику господинъ Джонъ Седли, къ великому огорченію и соболзнованію, обнаружилъ, въ послднее время, многія качества и свойства, несовмстныя съ достоинствомъ истинннаго джентльмена. Вс эти удары молодая двушка перенесла съ такою твердостію, какой вовсе не ожидала отъ нея мистриссъ Седли (старикъ Джонъ мало думалъ о своей дочери; голова его исключительно была занята собственными длами, бросавшими мрачную тнь на его коммерческую честь и доброе имя). Амелія прочитала письмо старика Осборна съ холоднымъ спокойствіемъ и грустной улыбкой на устахъ. Оно только служило для нея подтвержденіемъ мрачныхъ предчувствій, уже давно бременившихъ ея душу. Она прочитала себ приговоръ за преступленіе, въ которомъ давно была виновата, и приговоръ этотъ казался справедливымъ; зачмъ, въ самомъ дл, она любила слишкомъ сильно, наперекоръ внушеніямъ разсудка? И теперь, какъ прежде, бдная двушка не обнаруживала своихъ мыслей. Горькая чаша ея страданій уже давно была наполнена до самаго края, и послднія событія не прибавили къ ней ни одной капли. Такимъ образомъ, она перебралась изъ большого дома въ маленькую хижину безъ всякихъ взрывовъ болзненной тоски. Большую часть времени, теперь какъ и прежде, она оставалась въ своей маленькой комнат, предавалась безмолвной грусти, и таяла какъ свчка со дня на день.
Изъ этого, однакожь, вовсе не слдуетъ, что вс женщины, при подобныхъ обстоятельствахъ, ведутъ себя совершенно одинаковымъ образомъ. Вы, на примръ, милая моя миссъ Буллокъ, отнюдь ие стали бы крушить и томить своего джентльменскаго сердца. Вы принадлежите къ числу женщинъ съ твердою душою, и у васъ есть свой неизмнныя правила. Я съ своей стороны тоже, мн кажется, не сталъ бы мучиться по пустякамъ; сердце мое довольно настрадалось на своемъ вку; и, признаюсь, я съ успхомъ вынырнулъ изъ омута страданій. Но есть на свт созданія чрезвычайно слабыя, съ хрупкими, деликатными и до крайности нжными сердцами.
Старикъ Джонъ Седли рдко думалъ о сношеніяхъ между Джорджемъ и Амеліей; но когда случалось ему намекать на этотъ пунктъ, онъ становился чрезвычайго мрачнымъ и выходилъ, бывало, изъ себя, также какъ самъ господинъ Осборнъ. Онъ проклялъ Осборна и все его семейство, какъ бездушное, безнравственное и въ высшей степени неблагодарное. Никакія силы и власти, клялся онъ, не заставятъ его выдать свою дочь за сына этого негодяя, и на этомъ основаніи онъ приказалъ Амеліи выгнать Джорджа изъ своей души, и возвратить ему вс полученныя отъ него письма и подарки.