Базар житейской суеты. Часть 2

Теккерей Уильям Мейкпис

Кептенъ Доббинъ взялъ его руку, пристально взглянулъ ему въ лицо, и сказалъ:

— Джорджъ! Она умираетъ!

Больше ничего не могъ вымолвить кептенъ Доббинъ.

Во всемъ дом, гд пріютилось несчастное семейство банкрота, была только одна служанка, бойкая ирландская двушка, исправлявшая вс обязанности горничной и кухарки. Нсколько дней сряду она старалась утшить свою барышню и разогнать ея тоску своею болтовней; но Эмми ничего не отвчала; едва-ли даже и знала она какія попытки длаются въ ея пользу другими людьми.

Часа черезъ четыре посл дружескаго разговора между Доббиномъ и Осборномъ, двушка-ирландка вбжала въ комнату Амеліи, гд она вчно сидла надъ своими письмами, читая и перечитывая ихъ сотню тысячъ разъ. Двушка улыбнулась,

бросила веселый и лукавый взглядъ, и даже затянула какую-то псню, чтобы обратить на себя вниманіе бдной Эмми, которая однакожь ничего не видала и не слыхала.

— Миссъ Эмми! закричала ирландка.

— Иду, отозвалась Эмми, не оглядываясь назадъ.

— Пришли къ вамъ, продолжала веселая двушка. Тамъ внизу понимаете? кто-то спрашиваетъ васъ, и вотъ къ вамъ новое письмо… перестаньте читать старыя, миссъ Эмми.

И она подала ей записку, въ которой Эмми прочла слдующія слова:

«Я долженъ васъ видть. Милая, обожаемая Эмми… жизнь моя… любовь моя… ангелъ Эмми, прійди ко мн.»

Джорджъ и мистриссъ Седли разговаривали внизу, пока читалось на верху это новое письмо.

ГЛАВА XVIII

Миссъ Кроли подъ опекой въ своей спальн

Мы уже видли, что мистриссъ Фиркинъ, горничная и довренное лицо старой двицы, считала своею непремнною обязанностію писать отношенія, доклады и рапорты въ пасторатъ на «Королевину усадьбу» по поводу всякаго, сколько-нибудь замчательнаго событія на Парк-Лен, и мы намкнули отчасти, что сама мистриссъ Бьютъ, по доброт своего сердца, оказывала особое вимманіе и благосклонность къ этому довренному лицу при особ миссъ Матильды Кроли. Мистриссъ Бьютъ была тоже до крайности добра къ благородной компаньйонк, мистриссъ Бриггсъ, и привлекла ее на свою сторону множествомъ тхъ неуловимыхъ признаковъ внимательности и мелкихъ общаній, которыя ничего почти не стоятъ предлагающему лицу, между тмъ какъ принимающая особа дорожитъ имъ чуть ли не боле всего на свт.

Въ самомъ дл, всякой разсчетливый хозяинъ и образованный домоуправитель долженъ знать превосходно, какъ намъ дешево, въ извстныхъ случаяхъ, обходятся т сладенькія приправы, которыя сообщаютъ самый благовонный запахъ и пріятный вкусъ обыкновеннымъ блюдамъ въ домашней жизни. Желалъ бы я знать, какой это чудакъ выдумалъ пословицу — «Соловья баснями не кормятъ?» Мн извстно по многочисленнымъ опытамъ, собраннымъ на рынк житейскіхъ треволненій, что одной хорошей басней можно иной разъ угостить цлыя сотни соловьевъ и соловьихъ. Пословица «Сухая ложка ротъ деретъ» тоже никуда не годится, и по моему мннію, тотъ былъ простакъ, кто первый пустилъ ее въ ходъ. Превосходный поваръ, такой, напримръ, какъ безсмертный Алексисъ Сойе, можетъ, если захочетъ, накормить васъ за полпени въ тысячу разъ лучше, чмъ какая-нибудь кухарка, которую вы снабдили, за фунтъ стерлинговъ, разнообразными пряностями и кореньями съ травянаго рынка. Такъ и въ дл изящныхъ искусствъ: опытный артистъ извернется двумя или тремя сладенькими фразами тамъ, гд для какого-нибудь вахлака потребны цлыя тетради увсистыхъ троповъ и фигуръ. Этого мало: увсистыя приправы, какъ всмъ извстно, тяготятъ и разстроиваютъ желудокъ, между тмъ какъ всякій удобно переваритъ легкую пищу изъ простйшихъ элементовъ.

Мистриссъ Бьютъ, мы это видли, была превосходная хозяйка, рдкая мастерица своего дла. Въ короткое время она употчивала Бриггсъ и мистриссъ Фиркинъ до такой степени, что он были безъ ума отъ ея хлбосольства, хотя; собственно говоря, ничего не было на ея етол, кром соловьиныхъ басенъ. Не проходило дня, когда бы мистриссъ Бьютъ не говорила имъ о своей глубокой привязанности, и о томъ, чтобы она сдлала для нихъ, еслибы имніе старушки находилось въ ея рукахъ. Почтенные старушки слушали развся уши, и сердобольныя сердца ихъ проникались такою благодарностью, какъ-будто мистриссъ Бьютъ осыпала ихъ драгоцннйшими сокровищами изъ всхъ частей свта.

Родонъ Кроли, напротивъ того, какъ

джентльменъ, до крайности недальновидный, никогда не старался завербовать на свою сторону тетушкиныхъ адъютантовъ. Онъ оказывалъ искреннее презрніе къ обимъ дамамъ: разъ или два, — гд это видано? гд это видано? заставлялъ довренную особу снимать сапоги съ своихъ ногъ, посылалъ ее въ дождь и слякоть съ грязными порученіями въ какую-нибудь табачную лавчонку, и если когда-нибудь онъ давалъ ей какую-нибудь гинею, то эти деньги, съ позволенія сказать, звучали словно пощечиной въ ушахъ достопочтенной мистриссъ Фиркинъ. Тетушка его всегда издвалась надъ миссъ Бриггсъ, и благородная компаньйонка служила постоянною мишенью всхъ ея шутокъ: кептенъ Кроли, увлеченный благимъ примромъ, не отставалъ отъ своей тётушки, и остроумныя его шуточки были столько же деликатны, какъ ляганье его кургузаго коня. Мистриссъ Бьютъ между тмъ совтовалась съ благородной гувернанткой во всхъ затруднительныхъ случаяхъ, разсуждала съ нею о поэзіи и превозносила похвалами ея собственныя издлія по стихотворной части. Случалось, хотя довольно рдко, мистриссъ Фиркинъ получала отъ нея монету въ два пенса съ половиной; но этотъ скудный подарокъ сопровождался такими комплиментами и дружескими взглядами, что два пенса съ половиной мгновенно превращались въ слитокъ золота въ благодарномъ сердц этой дамы, которая притомъ, заглядывая въ будущность, смло могла разсчитывать на золотыя горы, какъ-скоро мистриссъ Бьютъ вступитъ въ законное наслдство престарлой леди.

Съ намреніемъ мы распространились объ этихъ двухъ способахъ вести свой длишки на житейскомъ рынк, чтобы воспользоваться случаемъ дать приличное наставленіе неопытнымъ джентльменамъ. Хвалите всхъ и каждаго, милостивые государи, и ни въ какомъ случа не задирайте своего носа: смло говорите свой комплименты въ глаза, и еще смле произносите ихъ заочно, какъ-скоро вы знаете, что васъ могутъ подслушать. Никогда не пропускайте случая сказать ласковое словцо, и помните, что, рано или поздно, вамъ отплатятъ на широкомъ. Базар Житейской Суеты. Коллингвудъ, вы знаете, никогда не могъ видть пустаго мста въ своихъ владніяхъ, безъ того, чтобы не бросить на него жолудь изъ своего кармана: такъ поступайте и вы съ своими комплиментами. Жолудь вамъ ничего не стоитъ, но изъ него можетъ разростись огромный строевой лсъ.

Когда процвталъ и блаженствовалъ Родонъ Кроли, ему повиновались молча, съ подобострастнымъ спокойствіемъ и безъ всякихъ отговорокъ; но когда наступили для него черные дни опалы и невзгоды, никто его не пожаллъ, и никто не явился къ нему на помощь. Но когда мистриссъ Бьютъ приняла въ свое владніе джентльменскій домикъ на Парк-Лен, верхній и нижній департаменты возрадовались всмъ своимъ сердцемъ, разсчитывая на вс возможныя повышенія и льготы подъ великодушной администраціей доброй управительницы дома.

Нечего было и думать, что кептенъ Кроли, посл перваго пораженія, отступитъ навсегда съ поля битвы, и не будетъ стараться выиграть опять выгоднйшую позицію; съ которой его сбили. Мистриссъ Бьютъ Кроли слишкомъ хорошо понимала житейскія дла, чтобы допустить неосновательное предположеніе въ этомъ род. Она знала также, какъ дважды два, что хитрая и отчаянная Ребекка не задумается ни на минуту вступить опять въ открытую борьбу. Мистриссъ Бьютъ Кроли понимала настоятельную необходимость приготовиться къ мужественному отраженію неизбжныхъ приступовъ и нападеній.

Во первыхъ, крпость была въ ея рукахъ — этотъ пунктъ не подлежалъ ни малйшему сомннію, но можно ли было поручиться за главнаго ея владльца? Почему знатъ — быть-можетъ миссъ Кроли сгарала тайнымъ желаніемъ вступить въ миролюбивые переговоры съ изгнаннымъ врагомъ. Старушка любила Родона Кроли, любила и Ребекку, которая умла мастерски разгонять ея скуку. Мистриссъ Бьютъ, съ горестію и сокрушеніемъ сердечнымъ, не могла не признать достоврнаго факта, что никто изъ членовъ ея собственнаго семейства не оказывался годнымъ для забавъ и удовольствій благовоспитанной городской леди.