Бедная родственница
Шрифт:
— Нет, — Норма отмахнулась и вжалась в спинку дивана, — нет, только не туда.
— На втором этаже есть свободные комнаты? — спросил Бэзил у служанки, с полуслова поняв, почему она так занервничала.
— Да, есть одна, сэр, — кивнула недоумевающая девушка, — но там уже давно никто не спал.
— Приведи ее в порядок.
— Но сэр…
— Шевелись.
Энни кивнула и изумленно таращась на них, удалилась.
— Какого дьявола я уехал? — спросил Бэзил у пространства, — ведь чувствовал же, что дело
— Зачем мне ехать с Гес? — Норма приподняла брови, — мне бы такого и в голову не пришло.
— Вот и я о том же. Глупец. Столько времени было потеряно!
— Не стоит так расстраиваться. Все в порядке.
— Кто расстраивается? Я? Вот еще, — Бэзил взял со стола пустой стакан и принялся его разглядывать с преувеличенным вниманием.
За окном послышался шум подъехавшего экипажа. Кузен встал.
— Что-то слишком быстро он приехал, — буркнул он себе под нос, отодвигая портьеру.
Но в следующее мгновение выругался:
— Черт! Это не доктор. Это Гесси, Фрэнк и Теодор. Принесла же их нелегкая!
— Ой, — спохватилась Норма, — мне нужно уйти. Я в таком виде!
— Сиди, — велел ей Бэзил, — я их спроважу.
И он вышел за дверь.
Миссис Коултер, до того сидящая молча с уныло-умирающим видом, сказала:
— Я не узнаю мистера Бэзила. Такое впечатление, словно его подменили.
— Это ненадолго, — успокоила ее Норма, — сейчас он сцепится с Гес и все станет прежним.
— Мисс, — укоризненно проговорила экономка, — нельзя так говорить, вы ведь приличная девушка из хорошей семьи.
— Что я такого сказала? — девушка пожала плечами.
— "Сцепится". Это слово не произносят приличные люди, мисс.
— Только что Бэзил сказал: "спроважу". Или это относится только к девушкам?
Миссис Коултер покачала головой.
Тем временем, в холле происходила совершенно другая сцена. Когда Бэзил там оказался, дверь уже открывалась, впуская внутрь его сестру, кузена и друга. Все трое были необычайно взволнованы, а у Гессии широко раскрыты глаза, в которых застыла тревога и тень страха. Первым заметил кузена Фрэнк.
— Что происходит? — с порога задал он вопрос, — что ты вытворяешь? Свихнулся?
— Это ты мне? — агрессивно осведомился кузен.
— А кто бросил нас в Лондоне одних и исчез вместе с пролеткой? Ты подумал, как мы будем добираться?
— Только об этом и думал, — огрызнулся тот, — вот всю дорогу ломал голову, но так ничего и не придумал.
Гессия против воли фыркнула.
— Да будет тебе, Фрэнк. Всем ясно, что произошло что-то из ряда вон выходящее. И хватит ныть. Он всю дорогу стонал, ныл и жаловался, — сообщила она брату, — надоел ужасно. Все ему не нравилось. Кэб в ужасном состоянии, рессоры расшатались, сиденья жесткие,
— Довольно, Гес! — вскричал Фрэнк.
— Я что-то упустила? — осведомилась она с невинным видом, — ты именно так и говорил.
Олридж хмыкнул.
— Хочешь сказать, я был не прав? — сощурился кузен, — все именно так и было. И сиденья жесткие, и душно. Просто отвратительно.
— Что ж, Фрэнк, если все тебе так не нравилось, зачем же ты в таком случае ехал? — спросил Бэзил.
— А что я должен был сделать? Ведь ты самым вопиющим образом угнал пролетку, бросив нас на произвол судьбы. Я не мог оставить Гес одну.
— Я была не одна, — уточнила девушка, — я была с Теодором.
— Это все равно. Он не член семьи. Это было бы неприлично.
— Зато ехать в экипаже с кузеном-нытиком очень прилично, — съязвила она.
— Вы закончили? — поинтересовался Бэзил, — все выяснили? Или так и будете стоять тут и спорить до Второго Пришествия?
— Кто бы это говорил, — фыркнул Фрэнк, — ты-то сам готов спорить вечно.
— А кто у нас тут образец для подражания? Факт, что не я.
— Вот именно.
— Так что же все-таки произошло? — задал вопрос Олридж, — как я понял, нечто серьезное, раз это заставило тебя бросить пролетку посреди дороги.
— Да, ты прав, — согласился друг, — очень серьезное.
— Что, что случилось? — спохватилась Гессия, хватая брата за рукав.
— Странно, что тебя интересует что-то еще, помимо твоих излюбленных скачек. Ну, ты выиграла?
— Когда это она выигрывала, — ответил за потерявшую дар речи Гессию ее кузен, — естественно, продулась в пух и прах. Ее фаворит пришел третьим. Даром, что зовут его Всех Побеждающий. Я бы назвал его немного иначе. Всех Надувающий.
Олридж, а за ним и Бэзил расхохотались, не обращая внимания на яростно сопевшую девушку.
— Фрэнк, ты сегодня в ударе, — провозгласил Бэзил, — ты уже съязвил целых два раза и все в один день.
Теперь злорадно захихикала Гессия. Фрэнк лишь покачал головой и отозвался:
— Это не родственники, а наказание Господне. На вашем фоне любая шутка будет выглядеть бледной, поскольку вы язвите постоянно.
— Тебе просто завидно, — сказала Гессия.
— О, разумеется, я просто умираю от зависти.
— Так что же в конце концов случилось? — спросила она, — Бэзил, хватит умалчивать. Думаешь, я не понимаю, зачем ты затеял эту свару? Лишь бы не говорить нам, в чем дело. Уж я тебя знаю.
— Извини, не я это начал, а Фрэнк.
— Фрэнк начал, а ты подхватил.
— Подхватила ты.
— Ну, хватит спорить, — произнес Теодор, — вы так до вечера не управитесь. Бэзил, что случилось?
— Случилась большая неприятность.
— О Господи! — ахнула Гессия, — но все в порядке? Никто не пострадал?