Бег по взлетной полосе

Ру Тори

Из моей груди вырывается то ли стон, то ли вой. Я задыхаюсь от негодования, злости и бессильной ярости, сжимаю слабые кулаки и разражаюсь громким ругательством.

Встаю на цыпочки и смотрю в зазор между деревяшками – сквозь ярко освещенную витрину забегаловки виден переполох внутри: охранник, прижав к щеке кусок замороженного мяса, увлеченно роется в моем рюкзаке, а официантки хлопочут вокруг и кому-то звонят.

– Кит, они вызывают полицию! – взвизгиваю я, и мы срываемся с места.

Ночные

улицы сливаются в бесконечные тоннели с полосами мелькающего света и теней, ветер свистит в ушах, легкие горят. Мышцы немеют и ноют, из-под подошв летят брызги мутной воды, в кедах хлюпает.

– Это даже хорошо, собака след не возьмет! – успокаивает сам себя Кит, форсируя глубокую лужу, и я прыгаю следом.

За трубами теплотрассы мы сворачиваем к гаражам, наконец останавливаемся и пытаемся отдышаться.

В отдалении раздается лай и гудят моторы машин, гаражные боксы надежно охраняют навесные замки, в черное небо упирается растущая прямо из земли кирпичная труба, исписанная граффити.

Покачиваюсь, оценивая ее высоту, и мысли наваливаются скопом.

Я ненавижу Зою и готова ее убить – она зла на Кита и не умеет проигрывать. Никогда больше с ней не заговорю, но ее логику хотя бы понимаю.

Зато мотивы гребаного урода, устроившего настоящий цирк, мне неясны. Зачем поднимать шум? Чего он хочет? Выманить меня из укрытия и забрать документы, чтобы потом безнаказанно издеваться?

Живо припоминается слабый голос плачущей мамы, и я окончательно впадаю в отчаяние. Она тоже видит ситуацию неправильно и проклинает не того парня!

Кит присаживается на ржавую загородку, подбирает с асфальта ветку и отковыривает налипшую на подошвы грязь. Спокойно и расслабленно, будто вокруг не рушится привычный мир. Будто его не объявили преступником номер один и не ищет вся полиция города.

Кит – смысл моей никчемной жизни. Мое небо, мои звезды, мое лето, мой воздух. Я не могу потерять его.

Засовываю руки в карманы рубашки, но нахожу в них только мелочь да Зоин тональный карандаш-корректор от прыщей, который при случае собиралась ей вернуть.

– Кит! Почему ты не взял мой рюкзак! – Обхватив готовую взорваться голову, удрученно падаю рядом с ним. – Что же теперь делать?

– Видишь ли, охранник изначально занял более выгодную позицию для боя. Он зашел со спины, тупо забрал наши вещи и хотел меня скрутить. Я не ожидал подвоха. У меня был выбор, и я спас свои манатки…

– Если у тебя был выбор, почему ты забрал не мои? – перебиваю я и ковыряю заусенцы. – Мы не выберемся без денег. Ты не выберешься!

– Потому что в моем рюкзаке лежат документы, от которых зависит твое будущее, – тихо отвечает Кит, и его ответ меня сокрушает.

– Прости… – шиплю как от ожога. – Я так виновата, прости…

– Нет, Ян, ты не виновата. Упырь

таким ущербным, похоже, родился. – Кит отбрасывает веточку, кладет ладонь на мою талию и двигается ближе. – Зато я сейчас не по-детски горжусь собой.

– Господи, как я его ненавижу… – Мой язык немеет от горечи и вины перед Китом. – Неужели он никогда не остановится???

– Знаешь, этот случай показателен, – задумчиво изрекает Кит. – Я уверен, на сей раз мне ничего не будет: перекантуемся до утра, дождемся твою маму и покажем ей видео, но… Если я не изменю образ жизни – рано или поздно сяду вслед за братом. Потому что меня всегда можно будет зацепить и выставить крайним.

Безнадега валуном давит на грудь. Внезапно я понимаю: мой козырь уже не сработает. Даже если мама увидит эту чертову запись и поверит мне, от неприятностей с полицией, которыми угрожал Игорь, Киту не спастись. И Кит это прекрасно осознает.

– Я тут подумал, Ян… Если упырь подключил общественность, значит, задница пригорела. Давай его спровоцируем! – Его глаза в свете фонаря сверкают дурацким азартом. – Он – трусливое дерьмо и наверняка думает, что все такие. А мы не будем отсиживаться в тени и совершим диверсию: пусть обделается еще сильнее.

В замешательстве наблюдаю, как Кит наклоняется к рюкзаку, расстегивает замки и липучки, долго роется в нем и вытягивает наружу черную толстовку, а еще – бейсболку того же цвета без опознавательных знаков.

– Они ищут девочку и парня, поэтому ты ненадолго превратишься в пацана…

Я мгновенно просекаю его замысел и вскакиваю. Влезаю в обалденно пахнущую толстовку, подворачиваю рукава, сгребаю каре под бейсболку и натягиваю ее до бровей.

– Ну как? – Скептически осматриваю себя и прищуриваюсь.

– Ты красивая! – внезапно заключает Кит, и я заливаюсь краской – хорошо, что в неверном свете фонаря мое смущение нельзя распознать.

Кит очень, опасно привлекательный парень, и услышать такой комплимент от него – волшебно и странно.

Из-за переизбытка чувств кружится голова – такое случалось со мной в Новый год от фужера шампанского. Но в памяти тут же всплывает видео, навсегда запечатлевшее меня уродливой и жалкой в момент абсолютного бессилия. Я никогда не решусь его пересмотреть.

Реальность безрадостна, но мы собираемся вершить справедливость.

– А вот тебя можно запросто опознать по твоей чудо-татуировке… – Вплотную подхожу к Киту, достаю из кармана корректор, наношу на палец и аккуратно растушевываю поверх черной витиеватой надписи на его лбу.

Кит замирает, задерживает дыхание, поднимает глаза, и я тону в их спокойной, как море, глубине. В них – безграничная преданность, мечты о бескрайнем небе, вера в хороших людей и любовь. У меня разрывается сердце.