Бег времени. Тысяча семьсот
Шрифт:
Я словно проживал заново эту сцену из недавнего прошлого. Во мне вспыхнула злость и отчаяние, что она тогда не приняла серьезно мои извинения. Экран показывал, как напряглось мое тело от обидного ответа, и я сильнее сжал ей запястье. Мое лицо - перекошенное злобой и отчаяньем, я что-то говорил. И уже не просто держал ее руку, а чуть ли не ломал.
В этот момент я сам себе противен.
Мы что-то друг другу говорим, затем Гвен резко выдергивает руку и убегает. Я делаю попытку догнать ее, но сам себя останавливаю, думая, что успею с ней поговорить позже.
Ага.
Далее камеры из доспехов показывали пробегающих мимо них девушку. Гвендолин плакала. Это резало меня словно нож. Я заставил ее плакать. Вот шел навстречу мистер Джордж: он останавливается и протягивает бумажный носовой платок, она вытерает глаза, и они вместе идут к хронографу. Проходят пару развилок, и вот уже у двери.
Все мое внимание было теперь обращено на экран.
А дальше все так, как говорил мистер Джордж: он пропустил ее вперед, она задела ногой ногу, начала падать, летя лицом в дверь, вот протянутая рука мистера Джорджа, чтобы подхватить, неяркая вспышка и её нет…
Я в замешательстве. Здесь точно зафиксирована элапсация, но что-то не так. Будто действительно дверь поглотила ее.
– Мистер Джордж, посмотрите.
Я промотал на несколько секунд назад видео и снова запустил.
– Глядите!
После повтора, мистер Джордж осмыслил увиденное.
– Ничего не вижу необычного.
– Наверное, для простых обывателей здесь и вправду ничего необычного… - я старательно пытался сформулировать то, что хотел донести. – Дело в том, что при неконтролируемом прыжке тебя прошлое будто выдергивает из реальности в какую-то дыру. Поэтому первоначально трудно при неожиданных скачках устоять на ногах. Но при таких выбросах не происходит вспышек. Неяркие вспышки света сопровождаются, когда мы элапсируем у хронографа. Вы понимаете меня?
– Ммм… Не совсем. То есть ты хочешь сказать, что при неконтролируемом прыжке вся энергия уходит на… как бы это… выдёргивание вас из настоящего? А когда элапсируете с хронографом, такое не происходит?
– Да! И поэтому при элапсировании с хронографом наше исчезновение сопутствуют неяркие вспышки света. У меня, например, белые, а у Гвен - красные.
Я снова повторил момент исчезновение Гвен на экране монитора. Мы вместе с мистером Джорджем смотрели, как завороженные, на исчезновение девушки: толчок, падение, вспышка, поглощение… После секундной паузы мистер Джордж озвучил мою мысль.
– А здесь, похоже, и то, и другое… Будто прыжок с хронографом, но неконтролируемый. Я думаю, об этом стоит рассказать Фальку.
Наконец-то меня услышали. А значит, мы можем правильно начать поиски.
Иллюстрация к главе: http://static.diary.ru/userdir/2/7/0/2/2702624/79068785.png
========== Такая бестолковая жизнь. Гвендолин. ==========
Что за странный дом? — спрашивал он себя. — И что это за люди?
Арчибальд Джозеф Кронин. Броуди
Казалось бы, чем нынешняя ситуация может стать еще хуже? Но мои наблюдения
Но если я и попытаюсь ринуться в угол, чтобы хотя бы попытаться натянуть на себя платье их века, то точно попросту зависну над ним, стараясь перебороть отвращение. Да и сделать что-либо было уже поздно – граф стоял напротив моей камеры и неприятно улыбался, оглядывая меня с ног до головы. Быстро спохватившись, я поклонилась, как кланялась буквально недавно – всего-то через 26 лет. От этого факта по моей коже тут же разбежался страх, мурашками расползаясь по телу.
Граф знал меня.
Его первая встреча со мной состоялась в 1757 году. Моя первая встреча с ним состоялась в 1782 году.
Он видел именно меня, а не Шарлотту. Как так получилось, что при моей первой встрече с ним он совершенно не подал виду?
Значит это наш Рубин? Странно, я слышал, что она рыженькая.
Он знал, что Хранители промахнутся. И ничего не сделал, чтобы избежать этого.
– Надо же, у этой негодницы оказывается и манеры имеются, - с гордостью произнес старик, приведший сюда Сен-Жермена. По-видимому, я не вписывалось в его представление о манерах в двадцать первом веке. Что ж, он тоже не особо вписывался в мои представления о гостеприимстве.
– Мой друг искренне пытался убедить меня, что ты - наш знаменитый Рубин, - наконец-то произнес Сен-Жермен, елейным голосом. Я молчала, стараясь разглядеть его получше: он не был похож на самого себя в старости. Теперь он отдаленно напоминал мне Бельчонка, нашего учителя английского, которого мы с Лесли так недолюбливали. Только вот у молодой версии того старика, которого я узнала в 1782 году, был крючковатый нос и противная ямочка на подбородке. Но вид отчего-то все равно у него был величественный, подбородок вздернут вверх, словно в попытке дотянуться до звезд, и у него была безупречная осанка, которой не много кто мог похвастаться. Он нетерпеливо кашлянул и глянул в сторону старика, что тут же вернуло меня в суровую реальность.
– Так и есть, - тут же резко выкрикнула я, словно от этого зависела моя жизнь. Хотя, она и вправду от этого зависела. Сен-Жермен удивленно вскинул брови, - Милорд, - поспешно добавила я.
– Но ты находишься здесь уже… - он вновь вопросительно повернулся в сторону старика и тот на мгновение прищурился.
– Три дня, милорд, - выпалил он. Отчего-то вслух эта информация была еще страшнее, чем в моей голове. Мое подсознание все еще пыталось убедить меня, что это всего лишь сон. Такого совершенно, определенно, точно, безукоризненно! – не могло произойти.