Бегущий по лезвию бритвы (сборник)(др.перевод)
Шрифт:
— Я и забыл. Сейчас позвоню в аптечный киоск. Нет, подожди, у меня что-то есть. Нембутал или какая-то другая дрянь.
Он бросился к своему саквояжу и стал в рыться в нем.
Когда он протянул ей две желтые капсулы, она спросила:
— А они меня не доконают? — и неловко взяла их в руку.
— Что? — Лицо его нервно передергивалось.
«Сгинет мое лоно, — подумала она, — высохнет плоть».
— Я хочу спросить, не отупею ли я от них?
— Нет. Это сделано фирмой АГ Хемис, дома продается повсюду. Когда
Джо поспешил в ванную.
«Лезвие, — подумала она, — я проглотила его, теперь оно режет мне плоть. Наказание за то, что я, будучи замужем за евреем, якшаюсь с гестаповским убийцей». Она снова ощутила на глазах слезы, которые сжигали ее сердце. «За все, что я совершила, полный крах».
— Дай пройти, — сказала, выпрямившись, она.
— Но ты же не одета!
Он отвел ее в комнату, усадил и тщетно принялся натягивать на нее трусики.
— Нужно, чтобы тебе привели в порядок голову, — сказал он жалобно. — Где же эта женщина?
Она медленно, с трудом выговорила:
— Из волос можно сделать швабру, которой можно отмывать пятна с голого тела. Как ни беги от крючка, он всегда найдет тебя. Крючок Господа Бога.
«Пилюли разъедают меня, — подумала она. — В них, наверное, скипидар или какая-нибудь кислота. Буду гнить заживо до конца моих дней».
Джо взглянул на нее и побледнел. «Должно быть, он читает мои мысли, — подумала она, — с помощью какой-то своей машины, которую я не смогла обнаружить».
— Эти пилюли, — сказала она. — От них какая-то слабость, голова кружится.
— Но ты же не приняла их, — и указал на ее сжатый кулак, и она увидела, что капсулы все еще там.
— У тебя что-то с головой.
Тут же он стал каким-то тяжелым, медлительным, как некая инертная масса.
— Ты очень больна. Мы не можем ехать.
— Не нужно доктора. Сейчас все будет в порядке.
Она попыталась улыбнуться, глядя на его лицо, чтобы по выражению его глаз понять, как ей это удалось. Отражение его мозга, схватившего ее сокровенные мысли.
— Я не могу взять тебя к Абеденсену, — сказал он. — Во всяком случае, сейчас. Завтра, может быть, тебе будет лучше. Попробуем завтра. Мы должны.
— Можно мне опять в ванную?
Он кивнул, едва ее слушая. Она вернулась в ванную и снова закрыла за собой дверь.
Еще одно лезвие из аптечки она зажала в руке и снова вышла в комнату.
— Бай-бай, — сказала она.
Когда она открыла дверь в коридор, он взревел и кинулся за ней.
Вжик!
— Это ужасно, — сказала она. — Они режутся, мне следовало это знать.
«Преграда для тех, кто вырывает сумки. Разным ночным бродягам. Теперь я могу с ними управиться. А этот куда запропастился? Хватает себя за шею, исполняет дикий танец…»
— Пропустил бы меня, — сказала она. — Не стой на дороге, если только не хочешь получить урок. К сожалению, только
Высоко подняв лезвие, она подошла к двери и открыла ее. Джо сидел на полу, в позе загорающего, прижав ладони к горлу.
— Гуд бай, — сказала она и закрыла за собой дверь.
Теплый, устланный ковром коридор. Женщина в белом халате, что-то напевая под нос, катит тележку, опустив голову, от двери к двери, проверяя номера. Она оказывается прямо перед Юлианой. Теперь она подняла голову и глаза ее вылезли из орбит, а челюсть отвалилась.
— Ну, конфетка… — говорит она, — ты просто пьяная, тебе парикмахер не поможет. А ну, вернись-ка в номер и надень что-нибудь, пока тебя не вышвырнули из отеля. Боже милосердный!
Она открыла перед Юлианой дверь.
— Вели своему приятелю, чтобы он привел тебя в чувство, а я скажу горничной, чтобы она принесла горячий кофе. Ну, скорее, прошу тебя, иди к себе.
Она затолкнула Юлиану в номер, захлопнула за ней дверь и покатила свою тележку прочь.
Юлиана наконец поняла, что это парикмахерша. Оглядев себя, она открыла, что на ней и вправду ничего нет. Женщина была права.
— Джо, — сказала она, — они меня не выпускают.
Она нашла кровать, нашла свой саквояж, открыла его и вывалила одежду. Белье, затем кофта и юбка, пара туфель на низком каблуке.
«В таком виде уже можно», — решила она.
Найдя гребень, она быстро причесала волосы. Затем уложила их.
— Представляю себе. Эта парикмахерша была права, когда чуть не свалилась с ног.
Она встала и пошла искать зеркало.
— Да, так лучше.
Зеркало было на дверце гардероба. Подойдя к нему, она внимательно оглядела себя, поворачиваясь из стороны в сторону на носках.
— Я так растерялась, — сказала она.
Она поискала взглядом Джо.
— Вряд ли я соображала, что делаю. Ты, наверное, что-то мне дал. Что бы это ни было, вместо того чтобы помочь мне, оно только меня доконало.
Продолжая сидеть на полу, схватившись за одну сторону шеи, Джо сказал:
— Послушай. Ну и хороша ты. Перерезала мне аорту, артерию на шее.
Хихикнув, она хлопнула себя рукой по губам.
— Боже, какой ты чудак. В смысле, ты умудряешься все говорить шиворот-навыворот. Аорта у тебя в груди. А ты имеешь в виду сонную артерию.
— Если я встану, — сказал он, — я истеку кровью за две минуты. Пойми это. Так что окажи мне хоть какую-нибудь помощь, пришли врача или вызови «скорую». Ты понимаешь, о чем я говорю? Ты сделаешь это? Ну, конечно сделаешь. Договорились: ты позвонишь или сбегаешь за кем-нибудь.
Чуть поразмыслив, она произнесла:
— Хорошо, попробую.
— Приведи кого-нибудь ради моего спасения.
— Сходи сам.
— Да рана же не закрылась.
Кровь сочилась сквозь его пальцы — она это видела — и стекала вниз по запястью. На полу натекла лужа.