Бегущий по лезвию бритвы (сборник)(др.перевод)
Шрифт:
К девяти часам вечера она все еще не добралась до Шайенна из-за аварии колеса, и потому ей оставалось только свернуть со скоростной магистрали и начать поиски места для ночлега.
На дорожном знаке впереди было написано: «Гринли. Пять минут». Медленно проезжая по главной улице Гринли несколькими минутами позже, Юлиана решила, что завтра утром двинется дальше. Она миновала несколько отелей с зажженными табло, говорившими, что есть свободные места и что можно остановиться в одном из них. Она решила, что нужно делать: позвонить Абеденсену и сказать, что она приедет.
Припарковавшись,
Весь день с восьми утра она была в пути. Невдалеке виднелась открытая всю ночь аптека. Сунув руки в карманы пальто, она прошла к ней, а вскоре уже была в закрытой телефонной будке и просила соединить ее со справочной в Шайенне.
Слава Богу, телефон Абеденсена был в телефонной книге. Она бросила монету в двадцать пять центов, и телефонистка набрала его номер.
— Алло, — отозвался вскоре энергичный женский голос, приятный голос молодой женщины примерно того же возраста, что и Юлиана.
— Миссис Абеденсен? — спросила Юлиана. — Можно мне поговорить с мистером Абеденсеном?
— Кто это, будьте любезны?
— Я прочла его книгу и весь день ехала в машине из Канон-Сити, штат Колорадо. Сейчас я нахожусь в Гринли. Мне казалось, что я попаду в ваш город еще сегодня вечером, но не удалось, и поэтому мне хотелось бы узнать, смогу ли я увидеть его завтра в любое удобное для него время.
После некоторой паузы миссис Абеденсен ответила все тем же приятным голосом:
— Сейчас уже поздновато, мы довольно рано ложимся спать. У вас есть какая-нибудь особая причина, почему вы хотите встретиться с моим мужем? Как раз сейчас у него особенно много работы.
— Я хотела бы с ним поговорить, — сказала Юлиана.
Ее голос звучал как-то безжизненно. Она глядела на стену кабинки, не в состоянии сказать ничего другого. У нее ныло все тело, во рту было сухо и гадко. За стеклом будки аптекарь за стойкой с соками готовил молочный коктейль для четверых подростков. Ей страстно захотелось оказаться там. Она едва обращала внимание на то, что говорила миссис Абеденсен. Ей ужасно захотелось чего-нибудь освежающего, холодного, и еще хорошо бы сандвич с рубленым цыпленком.
— Готорн работает каждый день по-разному.
Миссис Абеденсен говорила оживленно и отрывисто.
— Если вы приедете завтра, я ничего конкретного вам не смогу обещать, потому что он может быть занят целый день. Но если вы поймете это, прежде чем отправиться сюда…
— Да, — прервала ее Юлиана.
— Я уверена, что он будет рад поболтать с вами несколько минут, если удастся освободиться, — продолжала миссис Абеденсен, — но, пожалуйста, не огорчайтесь, если по какой-либо причине он не сможет выкроить время, достаточное для разговора, а может быть, даже для встречи с вами.
— Мы прочли его книгу, и она очень мне понравилась, — сказала Юлиана. — Она у меня с собой.
— Понимаю, — добродушно сказала миссис Абеденсен.
— Мы остановились в Денвере и занялись покупками, а на это ушло слишком много времени.
«Нет, — подумала она, — теперь все изменилось, стало шиворот-навыворот».
— Послушайте, — сказала она. — О том, что мне надо ехать в Шайенн, сказал Оракул.
— Боже мой! — воскликнула миссис
— Я могу прочесть вам строчки.
Она внесла в кабину Оракул. Положив оба тома на полку под аппаратом, она стала лихорадочно перелистывать страницы.
— Минуточку, — сказала она.
Найдя нужную страницу, она прочла сначала заключение, а потом предшествовавшие ему строки в трубку. Когда она дошла до девятой строки в вершине гексаграммы, она услышала, как миссис Абеденсен вскрикнула.
— Простите? — сказала Юлиана, останавливаясь.
— Продолжайте, — ответила миссис Абеденсен, в голосе ее звучала тревога, что-то резкое появилось в нем.
После того как Юлиана прочла заключение гексаграммы сорок три, содержащее слово «опасность», наступило молчание.
Ни миссис Абеденсен, ни Юлиана не были в состоянии нарушить его.
— Что ж, тогда мы завтра ждем встречи с вами, — в конце концов раздался голос в трубке. — Назовите, пожалуйста, свое имя.
— Юлиана Фринк, — ответила Юлиана. — Большое, огромное вам спасибо, миссис Абеденсен.
В этот момент телефонистка весьма бесцеремонно объявила, что время разговора вышло, и поэтому Юлиана повесила трубку, подобрала сумку, тома Оракула, вышла из кабинки и направилась к стойке с соками. Она заказала сандвич, кока-колу и села, покуривая сигарету и отдыхая, как вдруг с ужасом осознала, что ничего не было сказано об этом человеке из гестапо или СД или еще черт знает откуда, об этом Джо Чинаделла, оставленном ею в номере гостиницы в Денвере. «Как же я забыла! Он же совершенно выскочил у меня из голову. Как это могло случиться? Я, должно быть, чокнутая. Наверное, я совсем рехнулась, тронулась или сошла с ума».
Какое-то время она рылась в сумке, стараясь найти мелочь для нового разговора.
«Нет, — решила она, уже поднявшись было со стула, — я не могу звонить им ночью. Пусть так и будет. Сейчас уже чертовски поздно. Я так устала, да и они, наверное спят уже».
Она съела сандвич с рубленым цыпленком, запила его кока-колой, поехала в ближайший мотель, где сняла комнату, и, дрожа, забилась в постель.
Глава 14
«Ответа не существует, — подумал мистер Нобусуке Тагоми, — так же, как и понимания. Даже в Оракуле. И все же я должен продолжать жить изо дня в день, несмотря на это. Пойду и поищу что-нибудь маленькое. Буду жить незаметно, чего бы мне ни стоило, пока как-нибудь позже не наступит…»
Несмотря ни на что, он попрощался с женой и вышел из дома. Но сегодня он не направился, как обычно, в «Ниппон Таймс Билдинг». Нужно было дать себе разрядку, сходить в парк у «Золотых Ворот» с его зверинцем и аквариумами, посетить такое место, где обитатели безмозглы, не способны к мышлению, а тем не менее наслаждаются жизнью.
«Время. Ехать туда на педикебе очень долго, и у меня будет достаточно времени, чтобы постичь ситуацию. Если это так можно назвать. Но деревья и звери не имеют души. Мне нужно хвататься за какого-то человека. При этом можно превратиться в ребенка, хотя, наверное, именно это и хорошо.