Бегущий по лезвию бритвы
Шрифт:
— В чем дело? — резко отреагировал Арни.
— Ни в чем.—Джек продолжал заниматься своим делом, не глядя ни на Арни, ни на женщину. Но те неотрывно продолжали следить за ним, и он заметил, что руки у него начинают дрожать.
— Джек, давай я тебе расскажу, как добился своего положения,— наконец промолвил Арни.— Только благодаря одной способности — умению правильно судить о людях. Я могу распознать, какие они на самом деле, не обращая внимания на то, что они говорят или делают. Так вот, я тебе не верю. Я убежден, что ты врешь и скрываешь свой дар предвидения. Правда ведь? Впрочем,
Оставив свои инструменты, Джек неохотно повиновался.
Глава 7
«Неужто ко мне пришла удача?» — спрашивал себя Мильтон Глоб, направляясь к Льюистауну на встречу с Арни Коттом. Он даже представить себе не мог, что в его жизни произойдет такая решительная перемена.
Правда, не совсем ясно, что Арни требуется. Звонок был таким неожиданным и Арни так быстро говорил, что доктор остался в полном недоумении. Вроде бы речь шла о парапсихо-логических способностях душевнобольных. Ну что ж, он мог рассказать Арни почти все, что известно на эту тему. Однако Глоб чувствовал: за этим интересом скрывается что-то еще.
Обычно интерес к шизофрении свидетельствовал о собственной предрасположенности субъекта к заболеванию. Хотя первым симптомом нарастающего шизофренического процесса была неспособность больного принимать пишу на людях. Арни же усиленно настаивал на встрече не у себя дома и не в офисе, А в известном ресторане и баре «Ивы». Может, это попытка противодействия начавшемуся процессу? Испытывая неожиданную напряженность в публичных местах, особенно в ситуациях, связанных с приемом пищи, Арни пытается восстановить покидающую его норму...
Глоб размышлял об этом, ведя вертолет, но мало-помалу мысли его вернулись к собственным проблемам.
Арни Котт контролировал фонд союза, насчитывающий несколько миллионов долларов, и был выдающейся личностью, признанной во всем колониальном мире, хотя и совершенно неизвестной Дома. По сути, феодальный барон. «Если бы Котт взял меня в штат,— фантазировал Глоб,— я бы смог оплатить все накопившиеся долги, все кредитные чеки, сумма которых словно и не уменьшается. И тогда мы бы зажили, уже не влезая в долги, существуя на собственные средства... и довольно большие».
К тому же Арни был шведом или датчанином, что-то вроде этого, так что Глобу не пришлось бы каждый раз гримировать лицо перед приемом пациента. Плюс Арни известен своей простотой в отношениях; Милт и Арни — вот как это будет, улыбнулся про себя Глоб.
Главное, что необходимо соблюсти на первом свидании, это не перечить Арни, подыгрывать ему и не разочаровывать, даже если его идеи абсолютно ошибочны. Чертовски глупо пытаться переубедить его! И зачем?
«Я понял тебя, Арни,— приступил к репетиции доктор Глоб, подлетая все ближе к Льюистауну.— Да, это хорошая мысль».
Он принимал участие в таком количестве разнообразных мероприятий, замещая своих пациентов, представляя интересы этих робких, замкнутых шизоидных типов, которые съеживались при малейшем внешнем воздействии, что можно
«Прекрасно»,— заметил Глоб и увеличил скорость вертолета до максимума.
«Ивы» были обнесены рвом с холодной прозрачной водой, фонтаны разбрызгивали струи, а все одноэтажное стеклянное строение ресторана окружали огромные багряные, желтые и ржаво-красные бугенвиллеи. Спустившись по черной стальной лестнице с крыши, Глоб сразу же увидел компанию: Арни Котт сидел в обществе какой-то рыжей красотки и запредельного вида мужчины в монтерском комбинезоне и холщовой рубашке.
«Поистине бесклассовое общество»,— подумал Глоб.
Он перешел через ров по горбатому мостику, миновал бар, задержался у небольшого джазового оркестра, который что-то задумчиво наигрывал, и наконец поздоровался с Арни.
— Привет, Арни!
— Привет, док.— Арни поднялся, чтобы представить его присутствующим.— Это доктор Глоб, Дор. Дорин Андертон. А это мой мастер Джек Болен, настоящий кудесник. Джек, это самый знаменитый из всех ныне живущих психиатров Милт Глоб.
Все покивали и пожали друг другу руки.
— Ну уж прямо-таки самый знаменитый,— пробормотал Глоб, пока все усаживались.— Ведущими в нашей области до сих пор являются экзистенциальные психиатры из Швейцарии.— Но каким бы преувеличением ни был комплимент Арни, он испытывал глубокую благодарность. Глоб ощущал, как его лицо прямо-таки заливается краской от удовольствия.— Простите, что так долго добирался,— пришлось заскочить в Новый Израиль. Бо... Босли Тувим нуждался в моем совете по неотложному делу.
— Хороший парень, этот Бос,— заметил Арни. Он закурил сигарету — настоящую земную «Адмирал Оптимо».— Но давайте вернемся к нашему делу. Постой, я закажу тебе выпить.— И, вопросительно глядя на Глоба, он принялся махать официантке.
— Скотч, если есть,— сказал Глоб.
— «Катти Сарк», сэр,— ответила официантка.
— О, замечательно. Без льда, пожалуйста.
— Ладно,— нетерпеливо промолвил Арни.— Послушайте, доктор, вы раздобыли для меня имена продвинутых шизиков или нет?
— М-м-м,— начал Глоб, но тут же вспомнил свой недавний визит в Новый Израиль,— Манфред Стайнер.
— Имеет какое-нибудь отношение к Норберту Стайнеру?
— Его сын. В Бен-Гурионе... Полагаю, сообщая вам это, я не нарушаю врачебную тайну. Полностью аутичный ребенок, с самого рождения. Мать — холодная, интеллектуальная шизоидная личность, занимавшаяся воспитанием по учебнику. Отец...
— Отец мертв,— оборвал его Арни.
— Совершенно верно. К прискорбию. Хороший парень, но страдал депрессиями. Покончил с собой. Типичный порыв для стадии подавленного состояния.
— По телефону ты сказал, что у тебя есть теория про выпадание шизофреников из обычного времени,— продолжил Арни.
— Да, суть заключается в том, что у них нарушено внутреннее чувство времени,— Доктор Глоб заметил, что его слушают все трое, и с воодушевлением принялся развивать любимую тему: — Мы еще не получили исчерпывающего экспериментального подтверждения, однако за этим дело не станет.