Бегущий по лезвию бритвы
Шрифт:
— Э-терапии? — удивился Барни.— Ты стала посещать сеансы? — Он повернулся к ней.
Ему показалось, что черты ее лица стали более грубыми. Впрочем, ничего удивительного — Барни не видел Эмили уже несколько лет.
«Возраст свое берет. И все же...»
— Ну и как тебе процедуры? — спросил он.
— Я побывала на них всего только раз. Честно говоря, у меня до сих пор голова кругом идет. Представляешь, никак не могу собраться с. мыслями!
— Я бы на твоем месте одним сеансом и ограничился. Мода на стимуляцию мозга рано или
— Может быть, ты и прав. Но, знаешь, они оба остались довольны мной. И Ричард, и доктор Денкмаль.— Она склонила голову набок.— Будь со мной что-нибудь не так, они тут же обратили бы на это внимание.
— Видишь ли, сфера эта такова, что наперед никто ничего не знает. Выброси ты все это из головы! Ты просто привыкла, что на тебе все ездят, и других к этому приучила! — Барни говорил с ней нарочито грубо. Раньше такой прием обычно срабатывал.
На сей раз, однако, ничего не вышло. Она поджала губы и с вызовом посмотрела на него.
— Знаешь что, родимый, не лез бы ты не в свое дело, а? Что до меня, то я думаю продолжить эти сеансы.
Барни пожал плечами и стал расхаживать из угла в угол. Он не мог повлиять на нее, но это его особенно и не волновало.
Так же как не волновала его и она сама. Впрочем... Да, конечно, он врал себе... Эмили ему далеко не безразлична. Он представил себе деградирующую Эмили, пытающуюся лепить свои горшки, творить и... Ему вдруг стало страшно.
— Слушай! — проговорил он резко.— Если этот тип действительно любит тебя...
— Я уже все сказала,— отрезала Эмили.— Ты ведь знаешь — я своих решений никогда не меняю! — Она вернулась к работе — большой высокой вазе.
Барни стал оценивающе рассматривать ее. «Красивая. Вот только... По-моему, я ее уже видел». Однако решил лучше помолчать.
— И что же ты теперь собираешься делать? — нарушила тишину Эмили.— На кого ты будешь работать? — Она явно сочувствовала ему.
Барни вдруг вспомнил, что накануне он отклонил ее работы. Эмили вправе обидеться, но это не в ее правилах.
— Судя по всему, мне придется покинуть Терру,— ответил он.— Я получил повестку.
— О боже! Не могу представить, как ты вдруг окажешься где-нибудь на Марсе!
— Нет худа без добра,— грустно усмехнулся он.— Я буду целыми сутками жевать Кэн-Ди.
«Вот только прихвачу я с собой не комплект Крошки Пэт, а комплект Эмили,— заметил Барни про себя.— И я вновь вернусь к тебе, любимая. Вернусь туда, где был по-настоящему счастлив... Каким же идиотом надо быть, чтобы по собственной воле оставить все...»
Разумеется, тогда он и представить себе не мог, что же именно он теряет. Ему просто не с чем было сравнивать его тогдашнюю жизнь.
— Скажи, Эмили, мог бы я рассчитывать на то, что однажды ты приедешь ко мне?
Она замерла от неожиданности.
— Я говорю серьезно,— добавил Барни.
—
— Это не имеет значения. Главное — чувство.
— Но чувствуешь ведь не только ты — чувствую и я,— сказала Эмили тихо.— Я должна сказать, что мы с Ричардом прекрасно ладим, и потому такая постановка вопроса кажется мне, мягко говоря, странной.
Лицо Эмили оставалось совершенно безмятежным. Разумеется, она говорит совершенно искренне.
Он был проклят, он был обречен провести остаток жизни в пустоте и холоде скорбного одиночества... И он получил по заслугам. Это понимал не только сам Барни, это понимала и Эмили.
— Я, пожалуй, пойду...
Эмили не стала возражать. Напротив, согласно кивнула..
— Остается надеяться, что это не деградация,— проговорил Барни.—Я о тебе, Эмили. Мне кажется, с тобой происходит что-то неладное. Ты посмотрела бы на себя в зеркало!
С этими словами он вышел из квартиры и хлопнул дверью. Теперь он сожалел о сказанном, одновременно с этим понимая, что не сказать об этом не мог — может быть, его слова сыграют в ее судьбе не последнюю роль.
«Я ведь все вижу. И не хочу, чтобы это произошло. Этого не хочет никто. В том числе и нынешний болван-муженек. Судя по всему, он считает женитьбу чем-то весьма и весьма серьезным». Судьба подарила ей в супруги Ричарда Хнатта, и это означает, что ему, Барни Майерсону, надеяться больше не на что. Невозможно направить время вспять.
«Разве что с помощью Кэн-Ди,— усмехнулся он про себя.— Или этого нового препарата Чу-Зи. Все колонисты долбят наркоту. На Земле транслятор днем с огнем не сыщешь, в колониях же нет ни одного места, где не припрятано хоть немного волшебной дури, заживляющей все душевные раны и невзгоды».
Если он проиграет, ему останется только жевать отраву.
Похоже, он уже проиграл, ибо...
На самом деле он не мог пойти к Палмеру Элдричу. То, что этот человек сделал или, по крайней мере, пытался сделать с Лео, начисто отбило у Барни охоту обращаться к нему. Тем более по вопросу устройства на работу. Барни понял это, поджидая такси. Полуденное солнце раскалило воздух. Можно свариться и под защитным козырьком. Если же сделать пару шагов в сторону, то через несколько минут превратишься в горелую запеканку. Только дымок закружится. И никто даже не хватится — он никому не нужен...
«Прости-прощай, последняя надежда. Представляю, как радовался бы Лео, узнай он, что творится со мной. Подобные ситуации его всегда забавляли.
И все же — все же я позвоню Элдричу! Пусть хоть что-ни-будь ответит. Не может же он в самом деле промолчать!»
Барни быстро нашел видеофонную будку и набрал номер лунного поместья Элдрича.
— С вами говорит Барни Майерсон,— объяснил он менеджеру компании.— До сего дня я работал руководителем Отдела прогнозов «Пэт-Комплект». На деле я был вторым лицом в фирме. Надо мной стоял один только Лео Булеро.