Белая Русь(Роман)

Клаз Илья Семенович

Пан Альберт Далецкий тяжело дышал и непрерывно плевался.

— За ним глаз надо держать, пан урядник. Натворит бед.

— Вижу птицу, — согласился Петровский. — Сегодня же схвачу…

Райцы стали расходиться. Когда ушел последний, Степан Талейка, бурмистр вышел из комнаты, остановился у стражи и спросил Алексашку:

— Все слыхал?

— Слыхал, — несмело ответил Алексашка, теряясь в догадках, хорошо ли, плохо ли, что слыхал.

— Знаешь, где стоит дом пана Поклонского?

— Проходил, видел, — кивнул Алексашка.

— Иди сейчас да передай пану, чтоб бежал. Иначе вечером схватит урядник. Понял? Гляди, чтоб

не приметили тебя.

Проулками и огородами пробирался Алексашка к дому пана Поклонского. Дом стоял неподалеку от церкви Богоявления. Здесь шел спокойнее — ляхи обходят церковь. Следом за служанкой к двери подошел молодой рослый пан с закрученными кверху усиками.

— Что надо? — сурово и недовольно спросил он.

— Пана Поклонского жду.

— Пошел вон! — приказал пан.

Тут же послышался голос Поклонского:

— Кто там? — Поклонский вышел и, увидав Алексашку, сдвинул брови: — Что хотел?

— Бурмистр послал к тебе, пан. Велел передать с глазу на глаз.

— Говори, не бойся.

— Велел уходить тебе из города. — Алексашка перешел на шепот. — Пан королевский урядник обещался схватить…

Поклонский бросил короткий взгляд на Алексашку.

— Понял, пан Вартынский? — спросил он и кивнул.

— Я говорил тебе… — с укором ответил Вартынский.

— Сам знал… Да ничего! Даст бог!.. Пана Шелковского надо бы выхватить.

— Пожалуй, — согласился Вартынский.

— Вот что, хлоп, — сказал Поклонский Алексашке. — Ты, я вижу, надежный мужик. Знаешь, где живет пан Болеслав Шелковский?

— Нет, — признался Алексашка.

— Слушай и запоминай! Выйдешь к церкви — по правую руку будет улица. Пойдешь по ней до колодца. За колодцем второй дом с широким резным крыльцом.

— Найду! — уверенно сказал Алексашка. — Что сказать?

— Чтоб седлал коня и немедля выезжал из города к Днепру. За мостом у леса встречусь с ним. Беги!..

Алексашка быстро нашел дом Шелковского. Пан молча выслушал и, как показалось Алексашке, побелел.

— Что делать? — растерянно спросил он. — Хлоп, что делать?

— Седлать коня и — через мост к лесу, — повторил Алексашка.

— Обожди! Как я один через город?.. Нет, хлоп, одному мне не гоже. Поедешь со мной. Иди в конюшню и седлай коней.

Алексашке не понравилась задума Шелковского. Паны скроются в лесу, а ему придется вертаться в город. Королевский урядник схватит его. Такое дело может кончиться плохо. Но ничего не оставалось делать, и Алексашка пошел в конюшню. Оседлать двух коней дело было недолгое. Пан Шелковский ждал на крыльце. Он легко сел в седло и рысью пустил коня по улице. Не прошло и четверти часа, как выехали за городские ворота, проскочили мост через Днепр и пыльной дорогой поскакали к лесу, что был в полверсте от реки. Еще издали Алексашка увидел двух всадников и узнал панов Поклонского и Вартынского. Поклонский соскочил с седла, отвел пана Шелковского в сторону и долго о чем-то говорил с ним. Шелковский слушал и кивал головой. Потом все сели на коней. Поклонский повернулся к Алексашке:

— Поедешь со мной!

Алексашка хотел спросить куда, но не спросил. Только вечером, когда остановились на ночлег в небольшой грязной деревушке, Поклонский, будто невзначай, проронил:

— Скачем в Москву…

У Алексашки захолонуло дух.

3

В посольской книге писарь Приказа сделал запись о том, что Могилевский мещанин Константин

Поклонский приехал в Москву 22 июня 1654 года. Думный дьяк Посольского приказа долго и подробно расспрашивал Поклонского. Его интересовало все: что думают мещане Могилева о войне России с Речью Посполитой, как живет чернь, сколько и какое войско в городе, стоят ли на стенах пушки и ждут ли государя в литовском крае? Когда беседа была закончена, думный дьяк отправил Поклонского на посольский двор и приказал дожидаться, не сказав, соизволит ли царь государь принять. На пятый день прискакал стрелец и велел Поклонскому идти к всемилостивому Алексею Михайловичу во дворец.

Царь принял в Посольской комнате. Он сидел в красном, расшитом золотом кафтане. На ногах его были сафьяновые сапожки. Возле трона по одну сторону стоял думный дьяк Алмаз Иванов, по другую князь Черкасский — двоюродный брат царя. Государь протянул правую руку для целования. Ее поддерживал князь. Затем Поклонский сел на скамью, что стояла против трона.

Царь был добр и любезен. Он терпеливо выслушал Поклонского и кивком дал понять, что одобряет мужественный побег из города. Затем государь подтвердил, что намерен сохранить за шляхтичами, которые перейдут к нему на службу, все их прежние права, привилегии и земельные угодья, а за верную службу дать новые владения. Царь обещал также сохранить все былые привилегии за мещанами.

Думному дьяку государь приказал наградить Поклонского, Шелковского и Вартынского саблями, выдать им по рублю денег. Кроме того, Поклонскому был дан чин полковника и разрешено собирать полк из шляхтичей, ремесленного люда и черни.

Перед отъездом из Москвы думный дьяк Алмаз Иванов имел беседу с Поклонским. Дьяк высказал пожелание, чтоб Поклонский по возможности быстрее прибыл под Могилев и взял город. Вслед за Поклонским под Могилев пойдет отряд под началом воеводы Воейкова. И, если будет в том надобность, поможет брать город.

Из Москвы скакали к Могилеву по Калужской дороге. Потом повернули на Рославль. Сидел в седле Алексашка и чувствовал себя счастливым: думал ли когда-нибудь, что побывает в столице русского государства! Билось учащенно сердце, когда стоял на площади перед Василием Блаженным, когда ходил у стен Китай-города, когда смотрел на стрелецкие полки, уходящие к Смоленску. Сильнее браги кружил голову перезвон колоколов московских церквей.

А еще был счастлив, что свела его судьба с паном Поклонским, отважным воином. У стрельцов Поклонский раздобыл саблю Алексашке. Пусть не государев подарок, а московская.

К Алексашке Поклонский относился учтиво. Может быть, потому, что увидел в мужике смекалку. Поклонский обещал Алексашке, что сделает его сотником. Когда Поклонский говорил это, Алексашка видел, как дрогнули и скривились в презрительной усмешке губы пана Вартынского.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Местечко Чаусы — большое: около двухсот дворов. Лежит оно на перекрестке людных шляхов. Из него можно попасть в Оршу, Могилев, Быхов и, само собой, в Московское государство. Вокруг Чаус деревень гуще, чем в других местах. И это потому, что земли здесь угожие, хлеб родит хорошо. Есть в Чаусах церковь, корчма и при ней постоялый двор с парой лошадей. Приезжие лошадей не просят, а в корчму заглядывают, чтоб выпить кварту браги, заказать пирожки или вареной говядины.