Белая ворона
Шрифт:
— Был референтом заместителя начальника ближневосточного отдела Министерства иностранных дел.
Цоллер посмотрел на него с уважением.
— На каких странах специализировались?
— Главным образом на Палестине.
— У вас вполне радиофонный голос. Но для начала поработайте «слухачом», а потом попробуем вас на передачах. Вы умеете печатать?
— Да, и очень быстро, — ответил Домет.
— Превосходно. Я уверен, что мы с вами сработаемся.
— А что это такое? — спросил Домет, показав на висевшую в рамке табличку, на которой было написано «Во всем виноваты евреи».
— Это — лозунг недели. Каждую неделю в рамку вставляют новый.
Цоллер
— Нас больше всего интересует все, что касается Германии, а уже потом — информация военно-политического характера. Но сводки новостей записывайте все без исключения. Точно отмечайте, из какого источника информация. А сейчас, — Цоллер вынул из кармана бланк, — небольшая формальность. Поскольку гражданам рейха запрещено слушать иностранное радио, нужно дать подписку о неразглашении того, что вы слушаете. Вот сюда, где пропуск, впишите, пожалуйста, вашу фамилию, а тут внизу поставьте подпись.
Домет заполнил бланк, Цоллер взял его и ушел.
«Никаких вопросов о гестапо. Я имею право слушать передачи из других стран, что запрещено гражданам Третьего рейха. Значит, мне доверяют».
Домет надел наушники, включил приемник и медленно начал настраиваться на нужную волну. Засветившаяся шкала и тихое потрескивание показали, что он вышел во внешний мир. Он посмотрел расписание передач. До начала сводки новостей осталось чуть меньше минуты. Он включил магнитофон, вынул ручку и положил перед собой чистый лист.
После коротких позывных хорошо поставленный мужской голос объявил: «Вы слушаете радиостанцию „Голос Иерусалима“. Передаем последние известия».
«У диктора вполне литературный арабский язык. Может, кто-то, кого я знаю? Да нет, я узнал бы голос».
«Сегодня еврейская делегация и две арабские делегации собрались на Лондонскую конференцию за круглым столом во дворце Сент-Джеймс, чтобы начать мирные переговоры…».
«Неужели они о чем-то договорятся? И евреи останутся в Палестине?»
19
Никогда еще Домет так не торопился на работу. Он приходил раньше других и уходил позже других. Через неделю он понял, что Цоллер был прав: с арабским языком дело обстояло из рук вон плохо. Один арабист, выпускник Берлинского университета, оказался пьяницей и болтуном, другой — на одну шестнадцатую евреем. Обоих пришлось уволить. Остался один египтянин, который не умеет печатать, пишет от руки, а его немецкий оставляет желать лучшего. Цоллер хвалил Домета за старательность. А Домет был с головой погружен в палестинские дела, и радовался, что новости оттуда получает из первых рук. Правда, на служебных совещаниях сотрудникам не раз повторяли, что англичане — враги и доверять им нельзя: они специально передают дезинформацию, чтобы сбить с толку весь мир. Почему же никому и в голову не приходит задать вопрос, который напрашивается сам собой: зачем тогда записывать и распечатывать такое количество радиопередач? Но Домет догадывался, в каком месте получил бы ответ смельчак, если бы таковой нашелся.
Домет уже запомнил имена всех дикторов «Голоса Иерусалима». Сводки новостей этой радиостанции немедленно переносили его из Берлина в Иерусалим, в Тель-Авив, в Хайфу.
«…арабские беспорядки вызваны сообщением из Лондона о намерении английского правительства дать Палестине независимость. В Хайфе начались уличные схватки. Убито трое евреев. В ответ еврейская террористическая организация „Иргун“[22]
«На переговорах в Лондоне английское правительство вынесло на рассмотрение обеих сторон следующий проект резолюции: в течение десяти лет в Палестине будет создаваться государство арабов и евреев… Еврейская делегация отказалась принять английские предложения за основу мирного соглашения и в одностороннем порядке заявила о прекращении переговоров».
Раз в месяц доктор Геббельс самолично проводил беседы с сотрудниками Третьего управления Министерства пропаганды, которое, по сути, было государственным комитетом радиовещания рейха. Поэтому оно и привлекало особое внимание министра пропаганды.
После приема в американском посольстве Домет снова увидел доктора Геббельса совсем близко в огромном дворцовом зале с видом на ухоженный сад. Обычно в этом зале проходили инструктажи для редакторов немецких газет и ежедневные пресс-конференции для иностранных журналистов.
Доктор Геббельс оказался такого маленького роста, что его едва было видно из-за трибуны. В полном составе отдел зарубежного радиовещания занял свои места. Домет обратил внимание, что все приготовили блокноты и ручки. Каждое выступление доктора Геббельса надлежало подробно конспектировать.
Цепким взглядом Геббельс оглядел подчиненных. В зале стояла такая же гробовая тишина, как в отсеках. Опытный оратор, Геббельс всегда обходился без записей, говорил четко и доходчиво:
— Есть два способа вести борьбу с противником. Первый: палить по нему из пулемета до полного уничтожения. Этот способ — самый простой. И второй — сделать противника своим сторонником. Этот способ самый надежный. Мы, национал-социалисты, выбрали его и взяли себе в помощники радио. Наполеон говорил, что пресса — «седьмая великая держава». Если в XIX веке пресса была седьмой великой державой, то в XX веке восьмой великой державой стало радио. Мы добились того, что радиоприемник есть в каждой немецкой семье, и теперь нет такого гражданина Третьего рейха, который ежедневно не слышал бы живой голос фюрера и его ближайших соратников.
«Под „ближайшими соратниками“ он подразумевает себя: его речи транслируются чуть ли не каждый день».
Домет посмотрел на застывшие лица коллег и записал в блокнот «восьмая держава».
Геббельс особо отметил важность зарубежного радиовещания как основного орудия международной пропаганды и призвал собравшихся не забывать, что мировое еврейство ведет свою пропаганду и очерняет великую Германию в глазах всего человечества.
— Мы должны быть безжалостны к евреям… — Геббельс на секунду повернулся к своему помощнику и велел ему записать эту мысль: она будет лозунгом следующей недели. — Итак, господа, на чем я остановился? Да, борясь с евреями, мы боремся с мировым злом, и, следовательно, должны отказаться от присущего нам добродушия. Наш замечательный поэт Фридрих Клопшток еще в XVIII веке дал нам хороший совет: «Не будьте слишком добродушны, ибо наши враги не слишком благородны, чтобы прощать нам ошибки».
Блеснув этой цитатой, Геббельс закончил лекцию, подчиненные повскакивали с мест и зааплодировали, а он вскинул правую руку и вышел из зала.
Вернувшись в свой отсек, Домет включил радио.
«…правительство Великобритании опубликовало Белую книгу, где говорится, что в ближайшие пять лет в Палестину могут приехать не более семидесяти пяти тысяч еврейских иммигрантов… через пять лет вся еврейская иммиграция будет возможна только с согласия арабов. Продажа земель евреям будет ограничена… массовые демонстрации евреев против Белой книги по всей стране…».