Белая ворона
Шрифт:
Каждый день Домет от первого до последнего слова прочитывал в утренних и в вечерних газетах раздел зарубежной хроники. Увы, о Ближнем Востоке — какие-то крохи. Оставался спасительный «Голос Иерусалима».
«…первые еврейские добровольцы записались в английскую армию…».
Только месяц спустя после начала войны Домет услышал по радио об интернировании в Палестине немецких граждан и понял, что Салим с его немецким паспортом интернирован.
«А мама… А Гизелла? Как они там? Меня в пятьдесят
Дома было тихо. Рукописи на столе и книги на полках защищали от внешнего мира, но, приходя домой, Домет первым делом включал приемник. В отличие от соседей ему не нужно было тайком ловить запретные станции: он их слушал на работе, а дома слушал то же, что и все граждане.
«Что там у нас сегодня?»
Выступление доктора Геббельса на конференции берлинского партийного актива: «Эту войну развязали евреи, и Англия с Францией пляшут под их дудку. Только евреи виноваты в гибели каждого немецкого солдата…»
«Это я уже слышал. Что еще? Ага…».
«Передаем инсценировку романа Ганса Хейнца Эверса о нашем народном герое Хорсте Весселе. В роли Хорста Весселя…».
«— Будь осторожен, Хорст, милый, береги себя.
— Не волнуйся за меня, дорогая Эва, со мной ничего не случится.
— Как же мне не волноваться! Они могут тебя убить.
— Меня они убить могут, но идею национал-социализма — никогда. Она будет жить вечно».
«А этот Эверс хорошо чует, о чем сегодня нужно писать».
Домет очень удивился бы, узнав, что народный герой Хорст Вессель был бандитом и сутенером, жил с проституткой в трущобах, и, пока она зарабатывала ему на жизнь, он зарабатывал себе репутацию героя: вместе со своей шайкой разгонял митинги рабочих, дрался с коммунистами. Во время одной из таких драк его убили. Никто о нем и не вспомнил бы, не будь у Геббельса такого нюха на нужные ему мифы.
«Да, этому Эверсу повезло! А все-таки мой „Трумпельдор“ лучше. Сам Зангвилл о нем хорошо отозвался».
Домет удивился бы еще больше, узнав, что Эверс когда-то написал порнографический роман «Вампир», который власти Третьего рейха включили в список книг, подлежащих сожжению. Но еще до разведения костров на площадях Эверс успел искупить грехи молодости, написав биографию Хорста Весселя в нужном властям ключе. Правда, среди грехов молодости Эверса значилось и восхищенное предисловие к книге «еврейского Диккенса» «Голос Иерусалима». Но, к его счастью, никто не вспомнил об этой книге 20-х годов, в которой покойный Зангвилл давно сказал: «Среди шума и грохота нашего века слабый голос Иерусалима остается для нас единственной музыкой».
Став министром пропаганды, Геббельс назначил Эверса председателем Союза немецких писателей за большие заслуги перед
На стене тихо тикали часы. Домет купил часы с маятником, похожие на те, что стояли в родительском доме: обставляя квартиру, он старался, чтобы она напоминала детство. В кабинете повесил фотографии предков, карту, где обвел Дар-эс-Салам, а теперь и захваченную Польшу.
«Что же фюрер будет делать дальше? Остановится на Польше, и на этом кончится война? На работе все говорят, что через месяц будет заключен мир».
Вскоре вслед за Польшей Домет обвел Данию, Норвегию, Бельгию, Голландию и Францию.
«Может, теперь и Англия падет. Это же будет освобождение Палестины!»
На работе Домет поделился своим предположением с герром Цоллером.
— Вне всяких сомнений, — заверил его тот. — Если великая Франция развалилась как карточный домик за несколько недель, то англичане из Палестины удерут за несколько дней.
— И евреи вместе с ними? — спросил Домет.
— Ну, с евреями у нас будет особый разговор. Вы видели лозунг недели?
— Да. «Евреи — враги всех народов».
— Правильно. А с врагами у нас разговор короткий. Так что все будет в порядке. А теперь — за работу.
«Говорит радиостанция „Голос Иерусалима“. Передаем последние известия. В Тель-Авиве сборная Палестины по футболу обыграла сборную Ливана со счетом 5:1. Итальянские самолеты бомбили Хайфу. Пятьдесят убитых. Среди них есть женщины и дети».
Домет потерял сознание и с грохотом упал на пол. На шум прибежали сотрудники.
— Что с вами, герр Домет? Вам плохо? Выпейте воды.
— Развяжите ему галстук!
— Да отойдите, ему же нечем дышать!
Египтянин Али из соседнего отсека позвал начальника.
— Домет, вы меня слышите? Домет! Вызовите врача! Снимите с него наушники, — велел Цоллер.
— А что с ним?
— Обморок.
— Может, он что-то такое услышал по радио, от чего ему стало плохо?
— Что такого он мог услышать?
— Да что угодно. У меня тоже нервы совсем расшатались.
Домет пролежал в министерской больнице три недели с диагнозом «нервный шок».
По ночам во сне на него со страшным свистом неслась черная бомба. Когда Домет поправился, он рассказал врачу, что услышал по радио о бомбежке Хайфы, где живет его семья.
— А по радио называли чьи-нибудь фамилии? — спросил врач.
— Нет.
— Почему же вы решили, что среди погибших ваша семья?
— У меня вот сюда… — Домет показал на грудь, — так ударило, как будто бомба попала в наш дом и моя семья погибла.
— Хайфа — большой город?
— Да.
— То есть может быть, что бомбы упали далеко от того района, где живет ваша семья?