Белое солнце дознавателей. Том 4
Шрифт:
Но я лучше знала Кантора. Уверена, он предпочтет лицезреть сытую и умиротворенную Блау, благодушно воспринимающую новости о проигрыше — а в том, что мы продули всё, что могли за сегодня, сомнений у меня не было никаких. Чем злую и голодную сиру.
Геб вздыхал, допрашивая, почему мы побежали — неслись сломя голову по лестницам Академии, потом летели быстрым шагом по улицам почти квартал, пока не нашли подходящее место.
Чтобы взбодриться? Потратить энергию, которая бурлила внутри? Внятного ответа на этот вопрос я не знала, просто знала, что бежать на
Бежать — было правильно. И мы — побежали.
Лидсу я сказала, что очень хотела сладкого. Хотела так сильно, что просто не могла ждать.
— Про накопители, — опять заныл Геб. — У тебя, как у наследницы, столько дел… задачи клана, учеба, дела… зачем тебе отвлекаться на артефакты?
Я вытащила ложечку изо рта и с подозрением покосилась на Лидса.
— Давай… давай с этого момента схемы буду рисовать я?… я настаиваю!
— Нет, — я зачерпнула ещё десерта и медленно, смакуя, облизнула ложку. — Ты не нарисуешь так, как я… или… ты хочешь сказать, что я рисую…плохо…м-м-м?
— Нет! Вайю, — Геб мучительно подбирал слова, — так как ты… эм-м… так как ты, совершенно точно не нарисует никто! — нашелся он, наконец. — Но я делал заготовки почти декаду и… накопители стоят денег… больших денег… поверь мне…. тебе… схемы…
Я с любопытством наблюдала за тем, как он краснеет — кончики ушей заалели, но подбородок он выдвинул вперед упрямо — за свои артефакты будет стоять до победного.
— … я буду честен с тобой. До конца! — выдохнул Лидс, как перед прыжком в воду. — Вайю. Иногда нужен близкий человек, чтобы сказать… взгляд со стороны… чтобы сказать…я тебе очень сочувствую… очень… сочувствую, но…
— Но… — протянула я с интересом.
— …схемы — это не твое! Определенно.
— Проиграли, — констатировала я умиротворенно, устроившись на своем месте — между Фей-Фей и Маршей, на втором ряду — они потеснились быстро и …сразу отвернулись в разные стороны. Не разговаривают? Уже успели поругаться?
— Как ты догадалась, Блау? — съязвила Фейу.
— О, это было не сложно, — я отобрала веер у Фей-Фей и начала обмахиваться — после обеда стало очень жарко. — У сира Костаса покраснел кончик носа, и подрагивает нижняя губа. Вот так, — я смешно спародировала, но никто даже не улыбнулся. — Кантор хмурится так, что кажется сейчас грянет гром и пойдет дождь, хотя в Хали-баде не сезон дождей… хаджевцы, — я покосилась в сторону, прикрывшись веером, — лучатся самодовольством, но не ликуют. Выводы? Мы проиграли в чистую, а гении из сопредельного Керну града взяли одно из мест… но не белую мантию.
— Сира очевидность…
— Записи? — я проигнорировала ворчание Фейу и обернулась к Фей — должна же я знать, как проиграл цыпленок. Сестра вздохнула и согласно опустила пушистые ресницы — записи будут.
— Сир Садо… завалил Костаса, — тихо проговорила Фей. — Его голос был решающим…
— Злопамятная тварь, — пробормотала я тихо.
— Что? — Марша заинтересованно повернулась к нам.
— Творец не выдержал сияния начинающего творца…
Фейу хмыкнула.
— Леди
— Бесполезно, — выдала я, резко схлопнув веер, и Фейу согласно кивнула, в подтверждение моих слов.
— Ничего не бесполезно, — глаза Фей-Фей воинственно сверкнули, — суждение было явно предвзятым.
— Кто выиграл? — я обратилась к более спокойной Фейу.
— Мантию забрали столичные.
— Бес-по-лез-но, — я легонько ударила Ву по плечу. — Не когда тут второй Феникс в качестве наместника. Столица просто не может позволить себе проиграть…
— Но, Вайю!
Фейу закатила глаза и пробормотала что-то вроде «наивная идиотка».
— В любом случае есть ещё завтрашние дисциплины — живопись и каллиграфия.
— Мы проиграем, — это произнесли мы хором с Маршей. — Уже проиграли.
— Если бы участвовала я, — Фейу распрямила плечи, — у Севера был бы шанс, но не сейчас.
— Несомненно, — язвительность в голосе сестры можно было бы разливать по фиалам в качестве яда. — Напомнить, кто взял мантию по живописи на последнем школьном Турнире?
— Напомнить, по какой причине ты не участвуешь? — сладко откликнулась Фейу.
— Напомнить, по какой причине не участвуешь — ты? — парировала Фей-Фей.
— Стоп! Стоп-стоп-стоп, — я наклонилась вперед и попала под перекрестный огонь гневных взглядов. — Давайте я лучше расскажу, как я провела время в Академии…
— Там ничего интересного!
— … занятие почтил вниманием сам второй Феникс.
Глава 14. Любая диверсия требует подготовки (нв)
Цыпленок был безутешен. Нос покраснел — следы слабости были видны даже через слой пудры на лице. Глаза влажно блестели от обиды, изящный шарф некрасиво сполз на бок, нижняя губа то и дело предательски подрагивала, когда он тщился улыбнуться в ответ на неловкие подбадривания Фей-Фей.
С леди Тир и Костасом мы столкнулись у Арки выхода — толпа хлынула вниз волной, торопясь покинуть Арену, и свободное место у колонны стало нашим временным пристанищем — переждать сутолоку.
Леди Тир была в ярости, и от того, совершенно прекрасна — восковая бледность неподвижного лица, и сверкающие по радужке ослепительным огнем глаза — родовая сила рвалась на волю, но леди держала ее в узде.
— А вы похожи, — шепнула я Фейу тихо. Марша горделиво распрямила плечи. — Надеюсь, к этому возрасту твой контроль будет так же хорош.
— Блау!
— Поддержи Цыпленка, — ткнула я Фейу в бок — к нам, лавируя в толпе, направлялись Аксель и Дан. — И не так, как ты делаешь это обычно. Вы же родичи! Больше тепла, больше эмпатии, больше сопереживания… мне нужно поговорить с братом.
Марша была против — взгляд, брошенный в сторону парней, был красноречивым. Но претора Фейу с ними не было — и она, ограничившись традиционным поклоном, оставила нас одних.
— Мелочь…
— Акс…
Я тронула кольцо — камень вспыхнул от импульса силы, и стационарный купол отрезал нас от шума толпы. Троих, включая Иссихара, потому что расчетный диаметр артефакта не регулировался — это не плетения, и был заложен изначально.