Белые Мыши на Белом Снегу
Шрифт:
Рука медленно собрала волосы, потянула:
– А дети есть?
– Нет. Мы хотели девочку, но не повезло... Зачем ты спрашиваешь?
– Из любопытства, - блондинка засмеялась.
– А вот тебе любопытства недостает, ты даже имя мое не спросил.
– Дай, угадаю, - я закрыл глаза и представил образ ее имени, сияющий, как снежный айсберг, огромный, белый, яркий. Очень сильный и очень холодный, медленно дрейфующий в темно-зеленых водах далекого северного моря, в необитаемом краю.
–
– Эрик.
– А я Белла.
Что ж. Имя Белла подразумевает внешность и характер, в то время как Маша имеет право быть серой мышкой. Но не наоборот.
– Белла - потому что белая?
– Я крашеная, - она отпустила мои волосы, швырнула измазанную сукровицей марлю в ведро, изящно присела на край стола, стянула с лица маску.
– А Белла потому, что папаша так захотел. Курить будешь?
Я покорно взял у нее сигарету и закашлялся от горького дыма. Нет привычки курить, даже Хиля меня не научила.
– А доктор ничего, не запрещает? Все-таки здесь больница, приемный покой.
Белла фыркнула:
– Да пошел он.
– У меня такое впечатление, что он тебя немного боится, - я хотел улыбнуться снисходительно, а вышло, кажется, заискивающе.
– Правильное у тебя впечатление. Мой папаша - директор этой богадельни, чуть что не так - выговор. Со мной лучше не связываться, - она весело захохотала.
– Я кусаюсь.
В кабинете за стенкой врач осматривал Полину, доносился ее тонкий стон и позвякивание инструментов.
– Белла, а где Трубин? Ну, тот мужик, который приехал со мной?
– А что он тебе, брат родной?
– беленькая удивленно вскинула брови.
– Или нужный человек?
– Еще как нужный. Он мне обещал завтра карточку зеленую сделать.
– Уже сегодня, - Белла кинула взгляд на строгие квадратные часы, стоящие на шкафчике с лекарствами.
– Пять минут второго.
– Бешеная ночь какая-то, - поделился я.
– То одно, то другое...
– А кто тебе все-таки глаз повредил? Сторож, пьянь паршивая, все про какую-то проволоку талдычит, да только я сходила, посмотрела - нет там проволоки. И не было, судя по всему.
Я уже открыл рот, чтобы ответить: "Так сторож ее и выдрал!", но спохватился. Пусть думает, как думает. Оно и к лучшему. А если я еще и про куртку ничего не сказал, так вообще - сказка. Может быть, кончится все-таки эта ночь, настанет цветное солнечное утро, и я все забуду...
– А что у тебя тут?
– Белла, словно угадав мои мысли, легонько пнула лежащий на полу сверток.
– Золото, бриллианты? Носишься с ним, как курица с яйцом.
– Там...
– я представил себе лицо погибшей чиновницы, - ...там документы. Они чужие, утром надо отдать.
– Секретные?
– прищурилась Белла.
– Да что ты, какие секретные.
– М-да, - она затушила окурок и подошла ко мне легкой походкой кошки.
– А знаешь, что мне интересно?..
– ее рука поползла вверх по моей руке, к плечу.
– Я вот хочу знать, больно было, когда угли на тебя высыпались? Расскажи. Что ты делал с этой печкой?
За стеной Полина вскрикнула: "Ой, осторожно!", и врач отозвался усталым голосом: "Больнее не будет, терпи, больнее не будет!".
– Белла, а та женщина, которую вечером привезли, родила?
– Не уходи от темы.
– Ну, родила или нет?
– Не знаю!
– Белла неожиданно размахнулась и изо всех сил вмазала мне по подбородку, да так, что я чуть не потерял равновесие. Удар отозвался в левом глазу, и тот сразу запульсировал под повязкой, наливаясь болью, как жаром.
– Ты мне зубы не заговаривай, милый, иначе в следующий раз ты получишь прямо сюда, - тонкие пальцы тронули марлю на моем лице.
Я отступил на шаг, инстинктивно загораживаясь ладонью.
– Страшно?
– Белла улыбнулась.
– А мне казалось, ты любишь боль. Ну, признайся, ты хоть раз получал удовольствие от того, что тебя били? Получал ведь, я уверена... Что ты на меня так укоризненно смотришь?
Она была где-то права. Речь шла не об удовольствии, конечно, но о чем-то похожем, тоже нужном мне, чтобы чувствовать себя - собой. Однако признаться в этом было все равно, что дать еще раз себя ударить, и я буркнул:
– Глупости какие.
– Может, и глупости, - согласилась она, - но мне кажется...
В дверь просунулся Трубин с заклеенной пластырем щекой:
– Ой, Эрик, я вас ищу...
– Выйдите, мужчина!
– звонким ледяным голосом приказала Белла.
– Извините, это мой друг...
– Трубин улыбнулся и сделал движение ко мне.
– Мы с ним вместе...
– Я сказала - выйдите! Что непонятно?!
– голос превратился в хлыст.
– Быстро, быстро отсюда! На место!..
Лицо моего обворованного приятеля вдруг неуловимо изменилось, словно кто-то прорвал пленку, удерживающую интеллигентность на месте, и она мгновенно вытекла, как вода.
– Я - тебе - не собачка, чтобы приказывать мне идти на место, - металлически сказал он, входя в кабинет и закрывая за собой дверь.
– Ты слишком мало значишь, чтобы вообще мне что-то приказывать, тварь ты накрахмаленная.
Белла уставилась на него, задрав брови:
– Ты понял, что сейчас сказал?..
– Я - понял, что сказал. И хорошо, если ты тоже это поймешь, - резким движением он вынул что-то из кармана и сунул ей под нос.
– Читай. Только внимательно, чтобы дошло с первого раза.