Белый олень. Часть 1
Шрифт:
Красная струйка иссякла очень быстро, и минуты не прошло.
— Достаточно, — прошептал Ириней, то ли себе, то ли Касьяну. Взял золотое перо, отвёл в сторону испачканную кровью левую руку, окунул кончик пера в плошку с чернилами. И вывел на чистом листе стройные буквы.
“Земной диск висит в пространстве без опоры”.
Что сейчас будет?
Когда он закончил писать, все буквы оставались на месте.
Прошло мгновение, другое, третье. Минута. Слова не исчезали, и это было истинным чудом. Касьян так привык, что
— Почему они остались? — негромко спросил он.
— Почему остались… — эхом повторил Ириней. — Сам я хотел бы знать, почему они остались, и как это получается. Это и есть волшебство, чтоб ему…
В голосе его звучала искренняя досада.
— Откуда у тебя эта книга? Она твоя? — неуверенно произнёс Касьян.
Ириней покачал головой.
— Не совсем, Касьян. Точнее, совсем нет. Книга эта не моя. Была она дана мне на время, — он запнулся, видимо решая, что стоит говорить дальше, — и была она дана мне во дворце в Изберилле по царскому распоряжению.
Касьян потрясённо ахнул.
— Чему ты удивляешься? — как-то тускло спросил Ириней. Перевернул запястье, посмотрел на рану. Кровь уже совсем перестала сочиться. — Я бывал во многих царских дворцах. Я учил и принцев. Только проку из этого мало было.
Вопросы толпились на языке у Касьяна. Он выхватил первый попавшийся.
— Но зачем… зачем тебе дали эту книгу?
— Я тебе сказал уже — я учёный. Царь хотел получить учёный труд об устройстве нашего мира. И хотел он, чтобы этот труд был сохранён не самым обычным образом.
— Как?
Ириней указал на лежащий на столе фолиант.
— Вот здесь. Понимаешь, эта вещь сейчас используется не совсем по назначению. Есть во дворце такие люди — летописцы. Задача их — описывать для грядущих поколений важные события. — Он вдруг оживился, улыбнулся. — Они очень странные. У них, знаешь, всё непростое, всё по своим правилам. И чтобы не пропадали записи, чтобы хранились веками, много они применяют ухищрений, и истинно волшебные предметы используют, да.
Где только берут их…
И когда царь захотел поручить мне эту работу, то обеспокоился её сохранностью, и приказал летописцам выдать мне книгу, особым образом изготовленную, предназначенную как раз для того, чтобы в ней писали историю, потому что подобных изделий для естественной науки не было. История же, Касьян, пишется потом и кровью. И есть условие — пока не добавишь эти два вещества в чернила, не получится ни буквы на страницы занести. Не примет.
Ошарашенный Касьян смотрел на книгу, теребя губу. Какая-то мысль вертелась рядом, но он никак не мог её ухватить.
— То есть, книга заколдованная? Из-за этого в ней можно писать только чернилами, в которые пот и кровь содержатся, правильно?
— Правильно, — отозвался Ириней, внимательно разглядывая выведенный собственной рукой ряд каллиграфических букв.
Касьян положил ладони на
— Я вот думаю….
— Что?
— А если взять другие составляющие? Если обмануть книгу?
Сказал и сам перепугался. Ириней посмотрел на него как-то странно, очень внимательно.
— Продолжай.
— Например, пот. Если просто добавить соли? Тогда получатся нужные чернила? — выпалил Касьян, которому после такого кощунства терять было уже нечего.
Учитель продолжал на него смотреть, молча, выжидательно.
— Может, я что-то не то говорю? — голос Касьяна упал. — Тогда прошу прощения. У тебя… и у… у книги.
И тут Ириней улыбнулся и одобрительно кивнул. У Касьяна отлегло от сердца.
— Хвалю себя, — негромко сказал Ириней. — Я не ошибся в тебе, Касьян. Но ты думаешь, я не пробовал? Пробовал. С солью так точно пробовал. Не вышло.
У Касьяна перехватило дыхание от восторга. Ему показалось, учитель говорит с ним как с равным.
— Может, попробуем ещё раз? — уже смело, звонко предложил он.
Неделю они проводили опыты с книгой. Но перехитрить её не удавалось. Она не принимала солёную воду вместо пота. Кровь дичи, не человеческая, её не устраивала. Никакие цветные порошки из толчёных минералов из запасов Иринея не подходили.
Заколдованные листы сияли снежной белизной.
— Есть и оборотная сторона, — буркнул Ириней. — То, что в ней всё-таки написано, никакой силой не сотрёшь. Это не обычный пергамент.
А ещё её потерять невозможно. Потому мне её и дали. Конечно, она может исчезнуть на время, но рано или поздно всё равно всплывёт и вернётся в хранилище летописей.
— Как? Она ж книга, ходить не умеет.
— Найдёт кого-то, кто её туда доставит. Она влияет на людей. Ты ведь боялся её, я видел.
— Боялся… — уныло протянул Касьян. — Я однажды испачкал её случайно чернилами. И видел, как пятно исчезло.
Ириней только рукой махнул.
— Книга, в сущности, безобидна. Она лишь защищает себя, и то, что в ней написано. Такие чары на неё наложены. Ей немного надо, пробежка, несколько капель крови — пустяки. Конечно, если бы над ней нависла угроза, скажем, окажись она в горящем строении, то заставила бы кого-то рядом, невзирая на опасность, её оттуда вынести. Но её создавали не для причинения зла.
“Значит, бывают и злые чары”, - машинально отметил про себя Касьян, но спросил почему-то не об этом, а совсем о другом.
— А золотое перо зачем?
— Можно использовать и обычное гусиное, получается, написанное не стирается. Но это перо тоже нетеряющееся, подобно книге, возвращается к владельцу, что в дороге удобно. Собирают эти перья в местах, где гнездятся жар-птицы, птицы огненные, иначе пламеницы. Их, знаешь ли, приманивают на самоцветы. Пламеница падкая на всё блестящее, как обычная ворона.