Берия. Арестовать в Кремле
Шрифт:
Характерно, что на этот раз Сталин прибегнул к «законному порядку», поручив председателю Военной коллегии Верховного суда СССР безжалостному Ульриху рассмотрение «материалов». Исполнительный Ульрих, грубо поправ элементарные нормы судопроизводства, «организовал» в тот же день постановление коллегии и вынесение приговора без возбуждения уголовного дела. Ульрих старался угодить Сталину, ибо тот «отблагодарил» придворного судью, присвоив ему звание генерал-полковника. Несчастные люди, надеявшиеся на свое освобождение и участие в отпоре врагу, были вскоре расстреляны… Машина уничтожения людей работала в полную силу, несмотря на острую нехватку бойцов на фронте и рабочих в тылу…
Перелом
Жуков с присущей ему напористостью и требовательностью усилил все виды разведки, строго карал командиров, не знавших положения дел на своих направлениях и участках фронта, руководивших по наитию, на ощупь. Теперь, после анализа всех разведданных, он знал, что для дальнейшего, глубокого наступления реальных сил у гитлеровцев почти не было. Частично деморализованное упорством обороняющихся советских дивизий, в которых нередко оставалась лишь пятая часть от штатного состава, усиливающимися морозами, бездорожьем, плохим снабжением горючим, боеприпасами, питанием, гитлеровское войско, как в свое время гренадеры Наполеона, теряло боевой дух, способность вести активные боевые действия, несмотря на скоропалительные обещания пропаганды в близком окончании войны.
Потребовались гигантское напряжение всего народа, подчас лишенного куска хлеба и простого ватника, массовый героизм защитников Москвы, высокий моральный дух людей, мудрость Жукова, Рокоссовского и других военачальников их штабов, прежде чем Левитан с нескрываемой радостью в голосе сообщит по радио: «От Советского информбюро. О контрнаступлении советских войск под Москвой…»
Казалось, что в этой тяжелой, судьбоносной для страны обстановке, когда Родина истекала кровью, ведомство Берия умерит свой пыл и прекратит избиение лучших сынов и дочерей, но этого, к сожалению, не произошло — в тюрьмы и лагеря НКВД шел непрерывный поток осужденных. Так с 22 июня 1941 года по 1 июля 1944 года в ГУЛАГ было направлено 1 миллион 800 тысяч человек! Страшные цифры! По официальным данным, от холода, голода, перенаселенности бараков, лишений и избиений за годы войны ГУЛАГ потерял более 620 тысяч человек. Прокуратура СССР вынуждена была направить Берия специальное представление о нечеловеческих условиях содержания осужденных, их массовой гибели, но, разумеется, должных мер Берия не принял, и люди продолжали тысячами гибнуть от лишений и голода. И даже там, в ледяных шахтах Воркуты или заснеженных карьерах Колымы, советские люди, лишенные возможности трудиться в тылу или с оружием в руках идти в атаку на фронте, вносили свой посильный вклад в грядущую победу. Заключенные изготовляли боеприпасы (за годы войны ими было изготовлено 70 миллионов единиц боеприпасов!), добывали уголь для выплавки танковой брони, строили оборонные заводы, металлургические комбинаты, Северо-Печорскую железную дорогу…
В начале войны был арестован как «агент немецкой разведки» первый заместитель наркома авиационной промышленности Василий Петрович Баландин, «поступивший на службу немецкой разведки во время поездки группы авиаспециалистов в Германию в 1939–1940 гг.». С началом массовой эвакуации заводов на восток недавно назначенный нарком авиапрома Алексей Шахурин осмелился обратиться к Сталину с просьбой назначить директором предприятия, объединенного из двух огромных моторостроительных заводов, находящегося в тюрьме Баландина.
— Он же был вашим заместителем? — уточнил Сталин.
— Да, товарищ Сталин. Это честный, хорошо знающий производство, людей руководитель.
— Ему можно доверить такой важный завод?
— Можно. Я ему верю! Это лучший директор, эталон руководителя. Он первым внедрил конвейерную сборку моторов. Прошу
Сталин долго ходил по кабинету, изредка бросая короткие взгляды на Шахурина, словно утверждаясь в правоте тридцатисемилетнего наркома, которого он недавно выдвинул с партийной работы.
— Подумаем, — неопределенно ответил Сталин, и Шахурин покинул кабинет Верховного. Часы на Спасской башне показывали без четверти восемь. Шахурин сел в «эмку» и направился в наркомат, беспокойно думая о разговоре со Сталиным: «Что же он решит?»
Около часа ночи в кабинет наркома вошел улыбающийся Василий Петрович Баландин…
На следующий день Сталин позвонил Шахурину, справился о Баландине.
— Сделайте так, чтобы Баландин быстрее отправился на завод, — нам очень нужны моторы…
Сталин знал, что в тюрьмах и лагерях находятся тысячи специалистов промышленности, командиров РККА, рабочих, ученых, но выпускать их не торопился, — из тюрем выпускались единицы и то после неоднократных просьб и обращений к Сталину тех, кому он доверял, назначив их на большие ответственные посты.
Аресты же продолжались…
В начале 1942 года были арестованы начальник оперативного отдела наступающего Западного фронта генерал В. Голушкевич, генерал В. Меликов и другие…
На одном из совещаний в Ставке Сталин высказал свои суждения о характере войны, предложив провести в 1942 году ряд наступательных операций на юге страны. С ним не согласился Жуков, пытаясь убедить присутствующих в необходимости наступления Западного фронта с целью ликвидации остававшейся довольно сильной ржевско-вяземской группировки немцев.
— Это полумеры! — возразил Сталин и предложил выступить Тимошенко.
— Я и военный совет войск юго-западного направления считаем необходимым нанести упреждающий удар на юге, захватив инициативу в свои руки.
Присутствующие Молотов и Ворошилов согласились с предложением Тимошенко, уловив по интонации и жестам Верховного его согласие на удар войск на юго-западном направлении. Казалось, все были согласны, но неожиданно поднялся председатель Госплана, тридцативосьмилетний Николай Вознесенский и возразил Тимошенко, ссылаясь на нехватку танков и самолетов для нанесения мощного удара и высказав сомнение в благополучном исходе этой огромной по масштабам операции. Хватит ли сил?
Вмешался Берия:
— Вы что же, товарищ Вознесенский, сомневаетесь в расчетах и планах товарища Сталина?
— Нас здесь собрали для того, чтобы серьезно обсудить обстановку и наши мероприятия, поэтому я и задал Тимошенко такой вопрос, а ваша реплика мне непонятна, — ответил Вознесенский.
24
«Я не знал, что нарком затаил обиду не на одного человека, что он сразу после войны, получив в середине 1945 года звание Маршала Советского Союза, примется за тех, кто принес славу стране и советскому народу. Думаю, что популярность и звезды Жукова, Новикова, Шахурина, Воронова и других военачальников и наркомов не давали ему покоя по одной причине: боялся, что Сталин возлюбит других, того же Жукова, а его, Берия, отодвинет на задний план в лучшем случае. Ему виделась судьба Ежова…
Его личный вклад в победу был несравнимо меньше.
— Берия лишь короткий срок в 1942–1943 годах был членом военного совета Закавказского фронта, но как только Красная Армия вытеснила немцев из Закавказья, а потом и Крыма, Берия, по указанию Сталина, занялся выселением чеченцев, ингушей, балкарцев из их родной земли в Казахстан и Сибирь. Я и сейчас с содроганием вспоминаю те холодные ночи, когда стариков, детей, женщин вытаскивали с узлами из домов и бросали в дырявые товарные вагоны, весь внутренне сжимаюсь, закрываю глаза, чтобы как-то забыться, вытолкнуть из себя пережитое, чтобы снова не увидеть искаженные страхом лица бедных мучеников…