Беспокойные боги
Шрифт:
Город тянулся до самого основания, напоминая стелющийся ковер из черного камня.
"А вон и замок Уорд, прямо по курсу!" указал Рэг.
Вдалеке возвышался еще один холм, такой же, как тот, на котором мы стояли, но гораздо, гораздо больше, увенчанный черными башнями и огромным черным куполом. Весь холм был изрезан крепостными стенами, поднимающимися ярус за ярусом, что казалось могучей спиралью, изобилием укрепленных стен и башен, витражных окон и огромных статуй в форме человека, которые, казалось, поддерживали сами здания.
Я видел подобное раньше, в видениях, которые Ушара показывала мне об
Я вспомнил, что смущен чем-то, сказанным мальчиком, и сориентировался по солнцу, чтобы задать мальчику свой вопрос, когда двери распахнулись внутрь. Повернувшись лицом к этому Судье, к которому меня привели, я остановился - все вопросы вылетели у меня из головы.
Внутри стоял мальчик по имени Рэг, черноволосый и одетый в грязные одежды, которые когда-то могли быть белыми. Но Рэг стоял также рядом со мной, слева от дверей. Я посмотрел на них обоих, сначала подумав, что они, должно быть, близнецы, но пятна на их уродливой одежде были одинаковыми. На левом плече виднелось коричневое пятно, мокрое от его падения в переулке, когда я прыгнул, чтобы оттолкнуть его от приближающегося колосса.
Я повернулся лицом к мальчику в дверях, приоткрыв рот. Я сделал шаг вперед, на мгновение убрав мальчика снаружи с периферии своего зрения. Когда я обернулся, чтобы посмотреть, его уже не было.
"Добро пожаловать, Адриан, сын Никого", - сказал ребенок в дверях. Его голос не был голосом Рэга, высоким, холодным и испуганным. Скорее два голоса исходили из этих потрескавшихся губ, один низкий и печальный, другой высокий и музыкальный.
Я отпрянул назад, рука инстинктивно потянулась к мечу, которого там не было. "Салтус?"
Но Салтус исчез, тоже испарился - и я никогда больше его не видел.
Рэг жестом пригласил меня войти. Странным, двойственным голосом он сказал: "Я ждал тебя так долго".
"Ты - Судья", - сказал я.
Если он и ответил, я едва расслышал его, потому что знал пространство внутри, видел его раньше, казалось, тысячу тысяч раз, в видениях и снах. Эти искореженные, побитые временем двери открывались в огромный, гулкий зал, длинный, широкий, обращенный на восток; место поклонения, чьи резные скамьи лежали в руинах по обе стороны от прохода. Сквозь дыру в потолке падал кровавый солнечный свет, и вместе с ним редкие снежинки проносились мимо высоких окон с витражами, на которых были изображены сцены с людьми и ангелами. Мужчины в красных плащах и красных коронах. Спускающаяся белая птица. Ангелы.
Огромные статуи стояли в нишах вдоль внешних стен, за колоннами, обрамлявшими неф, формы огромные и отвратительные, формы, мало чем отличающиеся от тех, что я видел во внешнем зале Дхар-Иагона. Нечто похожее на человеческий мозг, усеянное глазами, многорукое, ползающее. Свернувшаяся кольцами змея с бесчисленными оперенными крыльями. Львица с лысым лицом женщины. Мужчина с козлиной головой и посохом. Человек с крыльями летучей мыши и лицом, похожим на какое-то многоногое морское чудовище. Самыми большими из них были извращенные кариатиды, поддерживающие сводчатую крышу, чьи потрескавшиеся и осыпающиеся фрески изображали небеса, заполненные ангелами, которых, очевидно, не тронули дьяволы, находящиеся внизу.
Засмотревшись на них, я споткнулся и зацепился
На его месте была качающаяся колыбель, установленная на пьедестале, где сходились все эти кабели. Перед ней находилась сгорбленная фигура в потускневшем белом одеянии, стоявшая на коленях спиной ко мне.
Это был храм, собор Тихого, место, которое я видел в своих видениях. Оно было священным и оскверненным одновременно - оскверненным, чувствовал я, и догадывался, что чудовищные статуи были поставлены здесь кем-то из поздних строителей. И все же я опустился на колени в шоке и благоговении.
"Встань, - раздался двойной голос из дверей позади.
Я оглянулся и снова увидел, что мальчика по имени Рэг уже нет. Большие двери были закрыты.
"Рэг?"
Kures zir ol.
Вот и я.
Голос раздался сверху, заполнив пространство великого храма, как вода заполняет стакан.
Священный ужас охватил меня, когда я узнал качества этого голоса, эти два голоса, слившиеся в один. С трудом поднявшись на ноги, я отступил на шаг, пятясь к притвору и наружным дверям. Все это было уловкой, хотя я плохо понимал, как это было сделано.
Я мертв, сказал я себе. Я умираю, вижу сон. Все это - одно последнее видение.
Am branuran oah i ge.
Это не сон.
Коленопреклоненная фигура встала, и я увидел, что это не человек, а снова мальчик Рэг, только на нем была мантия поверх испачканных и неряшливых одеяний. Пока я стоял, парализованный, совершенно ошеломленный, он двинулся ко мне, казалось, скользя по пространству между нами, как будто расстояние само сокращалось. По мере приближения он, казалось, становился все больше, как Ушара в пантеоне Фанамхары, пока - хотя на вид он был всего лишь мальчиком - не стал выше меня. Он раскинул руки, и из них и из всего его тела хлынул свет. Я провел рукой по лицу, чтобы прикрыть глаза, и отвернулся.
Сердце стучало в ушах, а в голове не осталось ни единой мысли, кроме одной определенной.
Он был одним из Наблюдателей.
Ganae ge noan caphid.
Небойся.
Произнес этот двойной, неземной голос. Рука - человеческая рука, теплая и с пятью пальцами - легла мне на плечо; и голос - человеческий голос, голос, похожий на голос мальчика, которого я встретил в Колодце, - сказал: "Я Судья, Рагама".
ГЛАВА 40
СУДЬЯ
Я вырвался из этой теплой и кажущейся человеческой руки. "Ты один из них!" крикнул я, отступая назад. Моя нога зацепилась за один из змеящихся по полу кабелей, и я упал.
Надо мной стояло темное пятно, светящееся каким-то своим светом. Существо, которое я называл Рэгом, заговорило, причем одним голосом, а не двумя: "Я - то, чем они должны были стать. То, чем они были раньше".
"Раньше чего?" спросил я.