Беспокойные боги

Руоккио Кристофер

"Пора?" спросил я. "Оберлин прислал вас?"

"Нет, капитан Клаван", - ответил он. "Мы пролетаем мимо Тайфа, покидая локальное пространство Джадда. Она подумала, что вы с дочерью хотели бы увидеть луну вблизи".

Тайф была самым большим из трех спутников Джадда и единственным, орошаемым и терраформированным для жизни людей - все его поверхности были возделаны. Я бывал там всего несколько раз в качестве гостя принца Алдии, но это было задолго до рождения Кассандры. Мне хорошо запомнились террасированные холмы чайных плантаций Аль-Лат-Терры

и с нежностью вспоминались райские сады сатрапа Тайфа, несмотря на поющие рощи, чьи цветы раскрывались, как крылья бабочек.

"Да, мы бы хотели этого", - сказал я. "Нима, ты не приведешь ее сюда?"

Слуга поклонился и, шаркая, вышел из комнаты.

В наступившей неловкой тишине я спросил: "Специальный агент, не так ли?"

Молодой человек рассмеялся в нос. "Я прошу прощения за небольшой обман, ваша светлость. Джаддианцы - хорошие ребята, как правило, и наши союзники, но даже нашим союзникам нельзя доверять такие знания, какими обладаем мы с вами".

"И какими же знаниями?"

"Об Исполинах, конечно", - сказал он. "О Наири, Ехидне и прочем".

"Ты когда-нибудь видел такого?" спросил я. "Наблюдателя?"

Эдуард покачал головой. "Только архивные кадры с Атропоса. А вы?"

"Ты читал отчеты, которые я передал императору?"

"Читал", - сказал он, - "но они были очень осторожны в этом вопросе".

"Правда?" Я нахмурился, пытаясь вспомнить. Неужели я упустил из виду природу храма в Актеруму? Я всегда старался исключить упоминания о Тихом и Наблюдателях из всей имперской документации, но в своих отчетах я наверняка описывал храм. Огромный купол, созданный из каменного черепа колоссального существа в тысячу футов в поперечнике, в который ведет единственный огромный глаз.

Миуданар, Мечтатель. Главный бог сьельсинов.

"Ладно тогда, храните свои секреты", - смирился юный Альбе, делийский акцент, казалось, придавал словам особый блеск.

Возможно, именно его акцент сподвигнул меня заговорить, какой-то нативистский импульс, побуждающий доверять ему, какими бы ни были слова императора. Возможно, это было всего лишь мое нетерпение раздобыть хоть что-то похожее на информацию в этой настоящей пустыне. Какая-то часть меня - самая старая, самая потрепанная - все еще задавалась вопросом, зачем я вообще приехал.

"Он был мертв", - начал я. "Но не так, как ты или я это понимаем. Наблюдатели сохраняют некоторую искру жизненной силы даже после смерти. Оно заговорило со мной, когда сьельсины привели меня в его череп".

"В череп?" Глаза Альбе расширились за стеклами очков. "Боже правый!" Он выглядел так, словно ему могло стать плохо. "Что он вам сказал?"

"Абба!" раздался голос Кассандры из коридора, и юный Альбе отступил в сторону. "Нима сказал, что капитан хочет видеть нас на мостике?"

Я изо всех сил постарался улыбнуться. "Да, мы собираемся прокатиться вокруг Тайфа, чтобы увеличить скорость выхода из системы. Капитан решила, что мы оценим открывающийся вид".

"Вы уже говорили с лордом

Оберлином?"

"Нет, еще нет", - ответил я и улыбнулся Ниме, возвращающемуся на буксире. "Позаботься об остальной одежде, Нима. Мы вернемся в течение часа, я думаю".

* * *

В итоге нам потребовалось около двух часов, чтобы понаблюдать за проплывающей мимо зеленой луной. Когда мы достигли дальней стороны луны, включились основные субсветовые двигатели "Троглиты", и мы наблюдали, как Тайф превратился из зеленого и мраморно-белого поля, с его каналами и протоками, похожими на тонкие вены, в удаляющийся диск, в монету, которая исчезла за черно-зеленым цветом самого Джадда.

На "Троглите" не было трамвайной системы, как когда-то на "Тамерлане", расстояние от бушприта до кормы составляло всего около двух миль. В последующие недели я прогуливался по каждой из двадцати трех палуб, знакомясь с этим местом перед долгим сном к Сабрате. Если бы я был еще молодым человеком, то мог бы провести год или два в уединении на борту корабля и познакомиться с офицерами и командой. В итоге, думаю, я не спал всего две недели.

Эдуард сопровождал нас с Кассандрой в долгой прогулке от мостика обратно на "Аскалон", во время которой нам пришлось спуститься на семнадцать уровней на одном из боковых лифтов и пройти по короткому коридору до лестницы, которая привела нас вперед и вниз к приемному залу и шлюзовому выходу, где мы впервые встретились.

Мы вышли из лифта в нижний коридор и двинулись по нему - каблуки гремели в этом мире металла и латуни, - когда впереди послышался странный, улюлюкающий крик. Я протянул руку к Кассандре, чтобы преградить ей путь, и замер. Юный Эдуард прошел еще немного и обернулся.

"Что это?" спросил я. Звук был знакомым, словно что-то из полузабытого сна. Я уже слышал его или что-то похожее. В нем было что-то высокое, визгливое, что сразу навело меня на мысль о рвущемся металле и пикирующих ястребах.

"О чем вы?" спросил Альбе.

Звук повторился, и вместе с ним раздался безошибочный лязг стали о сталь.

Глаза агента расширились, и он улыбнулся. "О! Это! Это наши вспомогательные войска. Капитан разморозил несколько из них, когда стало ясно, что мы застрянем на якоре на несколько лет. Я думаю, что в настоящее время офицерский корпус весь вышел со льда. Мы привезли их тысячу - насколько я понимаю, по настоянию самого императора".

Но я уже узнал звук и спешил мимо Эдуарда к двери справа.

"Абба?" Я слышал, как Кассандра спешит за мной, но не остановился, чтобы объясниться. Пять нижних палуб "Троглиты" были высотой почти в сотню футов каждая, и хотя они не занимали всю длину огромного судна, они были спроектированы таким образом, чтобы вместить посадочные площадки и большие трюмы, а также две дюжины лихтеров класса "Сапсан" авиакомпании "Мантикора Флайт". Большинство этих трюмов содержались в вакууме, но тот, что находился впереди, был открыт, и изнутри доносился громкий звон стали.