Беспокойные боги

Руоккио Кристофер

Затем я увидел только бледное небо и наблюдал, как оно, казалось, сгорало в огне трения при нашем прохождении, пока звезды, скрытые белой вуалью дня, не появились из открывшейся черноты космоса, словно жемчужины, извлеченные из глубин какого-то непостижимого моря.

Я закрыл глаза, чувствуя себя неожиданно незащищенным, как будто я был голым в этой черноте, голым и одиноким. В пустоте человек всегда беззащитен, даже на самом огромном звездолете, без утешительного небесного одеяла, которое согревало бы его. Но в тот момент я вообразил - и, возможно, почувствовал - волю, злобу, как будто какой-то ужасный глаз рыскал в темноте, обшаривая звезды. Джадд был раем, садом, за стенами которого я

долгое время находился в безопасности. Я вернулся в бесконечный космос, в бесконечную ночь огромной Вселенной.

В свой прежний мир и жизнь.

Я жаждал вернуться назад, отвернуть лицо от этой тьмы, этой злобы, этих ищущих глаз.

На мгновение мне показалось, что меня сейчас стошнит.

Я вернулся.

ГЛАВА 7

БОГОУБИЙЦЫ

Недаром Двуликое Время получило свой облик от полузабытого Януса - бога дверей. Они - символы, как, собственно, и весь материальный мир - символ, имитация в грубой материи того мира, который выше и ближе к тому, в котором он пребывает, то есть к самому себе. Переступить порог любой двери - значит претерпеть трансформацию, хотя бы в том геометрическом смысле, в каком мы переносимся из одной комнаты в другую. Когда следующий император проходит под аркой Тита во время своей коронации, он превращается из простого принца в монарха. Когда ищущий входит в атенеум, он становится послушником схоластов - хотя ему, возможно, еще предстоит выдержать хотя бы одну лекцию. Так и прах моего отца, навеки запечатанный в склепе в нашем некрополе, стал частью истории, покинув мир активных забот.

Все двери символизируют перемены.

Когда двери стыковочного шлюза открылись в приемный отсек "Троглиты", это должно было изменить меня, превратив в нечто похожее на того человека, кем я был. Огромное помещение, открывшееся за этими шипящими воротами, было сделано из черного металла и полированной латуни - как и сами двери. Офицеры в черном и серебряном в красных или белых фуражках, легионеры, одетые в малиновый и цвет слоновой кости, даже сам воздух - стерильный и без запаха - напоминал мне о долгих веках службы. Боевой клич, отдававшийся от ребристого потолка, казался эхом той самой трубы, которую я слышал на каждом параде и на каждом сборе с тех пор, как отбыл с Форума на Тагуру на борту "Тамерлана" в наше первое совместное плавание.

Альбе шел впереди меня, а Джанашия и Браунинг держались по обе стороны от него. Дюжина или около того мужчин, которые ждали в трюме "Аскалона", следовали чуть позади - своего рода почетный караул. Я застегнул пальто, пока мы ждали в шлюзе. Я почти пожалел, что у меня нет с собой ордена "За заслуги" или Травяной короны, чтобы внушать благоговейный трепет солдатам и напоминать этим людям АПСИДЫ, кем я был.

Но орден "За заслуги" и Травяная корона умерли вместе с Нессом - или они умерли вместе с "Тамерланом"? Легионеры по обе стороны от нас били себя в грудь в знак приветствия, когда мы проходили мимо, приближаясь к полудюжине фигур, ожидавших в конце приемного зала. Седовласая женщина с медной кожей и в белом берете явно была капитаном, а два офицера справа от нее - оба мужчины - почти наверняка были ее первым и вторым помощниками. Я сразу подумал о Корво. Действительно, если бы не рост, эта женщина, с ее светлыми волосами и загорелым лицом, могла бы быть отлита из той же формы. Слева от нее стоял пожилой мужчина, который опирался на руку стоявшего рядом с ним молодого человека, а рядом с ними стоял схоласт в зеленом одеянии.

Когда затихли последние аккорды трубы, Альбе остановился и отдал честь. "Лорд директор, капитан Клаван: я привел лорда Марло, как было приказано".

Старик -

патриций столь преклонного возраста, что те немногие волосы, которые у него остались, были белыми как снег и окружали его макушку, как облака на скалистом горном пике, подтвердил слова юноши тремя кивками. "Очень хорошо, А2". Затем он обратил свое внимание на меня, под его мрачными глазами появилась усталая улыбка. "Лорд Марло, это было...очень давно. Я почти боялся, что умру на этом корабле, ожидая вас, но теперь вы здесь. Вы помните меня?"

Помню. Тень непритязательного молодого логофета, которого я знал на Форуме, осталась в далеком воспоминании, едва заметная.

"Сэр Фридрих?" сказал я, все еще изо всех сил пытаясь разглядеть молодого министра, которого я знал, за медленной коррозией лет.

"Теперь я лорд Фридрих", - поправил он. "Формальность моего офиса". Он похлопал своего сопровождающего по руке, и молодой человек - стройный мужчина со стальными серыми глазами и землистым цветом лица моряка с многолетним стажем - провел старого лорда вперед на пару шагов. Я прошел вперед, минуя Альбе, и поклонился, когда старик неловко наклонился сам. "Как вы, несомненно, догадались, я лорд-директор отдела контактов при Имперской канцелярии".

"АПСИДА", - сказал я.

"АПСИДА", - согласился Оберлин. "Действительно, вы могли бы получить мою работу. Вы знали?"

Я моргнул, глядя на него.

"Было время, когда вас прочили на место моего предшественника, лорда Пауэрса".

"Кассиан Пауэрс?" Я посмотрел на сопровождающего мужчины в поисках подтверждения. "Кассиан Пауэрс был директором АПСИДЫ?"

Усталая улыбка Оберлина вернулась. "Он был поглощен этим старым Карнавалом вскоре после Второго Крессгардского сражения, когда захватил Ехидну". Он огляделся, отмечая офицеров и солдат, стоящих по обе стороны от него. "У нас будет время обсудить старую историю после того, как мы отправимся в путь. Времени мало, как, я уверен, сказал вам наш А2". Его глаза обратились к молодому Альбе.

"A2?" Я посмотрел на мужчину и многозначительно спросил: "Значит, не лейтенант?"

Эдуард Альбе четко отдал честь. "Эдуард Альбе. Специальный агент 2, Имперская канцелярия, отдел контактов".

"Действительно, специальный", - ледяным тоном протянул я и почувствовал, как сузились мои глаза.

"Лорд Марло!" Загорелая, седовласая женщина в белом берете вышла вперед, ее суровые глаза остановились на точке чуть выше моего плеча, когда она отдала честь. "Я - капитан Марика Клаван, ISV "Троглита". Это первый офицер Морро и второй офицер Веди". Она жестом указала на двух мужчин, стоящих справа и слева от нее. "От имени моей команды добро пожаловать на борт".

Я уже устал отдавать честь, но все равно повторил этот жест. "Вы очень добры, капитан. У вас прекрасный корабль". Я видел его при нашем приближении, классический черный имперский ножевой клинок, с массивными башнями и пирамидой крепости, возвышающимися на корме, как плавники какой-то огромной акулы. "Сколько человек на борту?"

Капитан Клаван сразу же ответила. "Восемь тысяч двести человек на борту, считая спящих. У нас полный легион - небольшой, шесть тысяч человек, одна тысяча вспомогательных войск и инженерный корпус".

"Инженерный корпус?" спросил я, обернувшись к лорду Оберлину.

"Для раскопок руин на Сабрате", - ответил он. Это был первый раз, когда я услышал название места назначения. "У нас будет время обсудить детали наедине, милорд. Нам многое нужно обсудить. Вы не представите нас своим спутникам?"

"Конечно!" сказал я, резко втягивая воздух. "Джаддианец - мой слуга, Нима, один из Немрутти. А это!" Я положил руку на спину Кассандры, чтобы представить ее директору. "Это моя дочь, Кассандра Отавия".