Беспокойные боги

Руоккио Кристофер

Оберлин кивал в такт каждому слову, а когда я закончил, довольно хладнокровно ответил: "Я не стану тратить то немногое, что мне осталось, пытаясь убедить вас. В доказательство своей доброй воли я могу предложить вам только дальнейшую свободу и правду". Он поднял руку в направлении двери. "Вы вольны уйти в любое время, милорд. Только скажите, и я прикажу капитану Клавану бросить якорь и разрешить вашему кораблю отчалить".

Я не стал оспаривать его слова. Мы оба знали, что это ложь. Моя дальнейшая свобода теперь зависела от моей дальнейшей роли в великой игре.

Мы

все притворялись, что у меня есть выбор. Но Джадд был вынужден разрешить Альбе встретиться со мной, и со временем был бы вынужден выдать меня или закрыть глаза на похищение. Не сила джаддианцев гарантировала мне свободу в изгнании все эти годы, а императорская снисходительность. Император никогда не собирался убивать меня, только запереть на Белуше, пока меня не смогут сцедить из фуги, как какой-нибудь особый сорт винограда. И Джадд был так же хорош, как Белуша. Даже лучше, потому что я не хотел оттуда сбегать.

Даже если бы я поверил Оберлину на слово, даже если бы мы с Кассандрой могли свободно уехать, я знал, что мы не будем свободны долго. Нас постигнет ужасная трагедия от рук Капеллы или от рук какого-нибудь другого имперского убийцы. Через десять лет. Через пятьдесят.

Яд.

Разбившийся флайер.

Вовремя подставленный заряд.

Ножи в темноте.

Разве я не говорил, что свобода подобна морю? Человек может плыть в любом направлении, но все, что он сделает в этом море, - утонет.

"Тогда говорите, - сказал я, расставив ноги на ширину плеч.

Оберлин устало кивнул, провел рукой по лысеющей голове. Подняв подбородок, он скомандовал: "Саргис, ты и твои люди подождите снаружи". Предводитель этих людей - центурион с несколькими золотыми фалерами, украшающими его нагрудник, - отдал честь и направился к двери. Как это было принято у наших легионеров, он, должно быть, отдавал команды своим подчиненным по внутренней связи, потому что остальные молча удалились. Сам Саркис задержался рядом со мной. Увидев это, Оберлин сказал: "Мне нечего бояться лорда Марло, Саргис. А2 здесь".

Я не видел его до этого момента, но, быстро оглядевшись, увидел молодого Альбе, сидящего в отдаленном углу, скрестив ноги и руки. Свет варпа падал на его линзы, заставляя его глаза, казалось, светиться. Я задался вопросом, какую угрозу может представлять молодой агент, что так успокаивало лорда Оберлина.

Через мгновение тяжелые двери с шипением закрылись, оставив меня наедине с Оберлином, Ласкарисом, Тором Рассамом и далеким Альбе.

"Поскольку вы уже знакомы с целью нашего предприятия, - медленно начал Оберлин, - я не буду терять времени. Присциан".

Худощавый секретарь достал из нагрудного кармана голографическую пластину и положил ее на край голографического колодца, расположенного рядом с ним и сидящим Оберлином. Черный стеклянный ободок засветился там, куда он его положил, сканируя мелкие лазерные дефекты, вырезанные в кварцевом диске. Ласкарис нажал клавишу на пульте управления колодцем, и мгновение спустя над утопленной полусферой проектора в центре колодца появилось изображение. На нем было изображено нечто, похожее на цилиндр с

вмятинами, более широкий в центре и сужающийся к обоим концам, с прорезями на тех концах, где он мог бы насаживаться на веретено. Он напомнил мне свиток, хотя, казалось, был сделан из единого куска золота.

Я сразу узнал письмена, которые спиралью опоясывали его поверхность. Единая непрерывная линия письма, с буквами, образованными тонкими клиновидными углублениями, которые поднимались от центральной линии подобно подъему и спаду синусоидальной волны.

Это был шрифт Вайарту. Язык тех, кого сьельсины называли энар.

"Это, - начал Рассам тоном школьного учителя, - К-887. Это цилиндр производства Вайарту, взятый у орды сьельсинов, захваченных в битве при Асаре. Как вы можете видеть, он сделан из чистого золота и весит около семнадцати килограммов". Изображение вращалось по мере того, как он говорил, показывая новые грани вайартской надписи, которая вилась по его поверхности. "Уран-ториево-гелиевый анализ показывает, что возраст цилиндра составляет от девятисот тысяч до одного миллиона лет, что позволяет отнести его к позднему периоду развития королевства Вайарту. Эта оценка подтверждается синеоформной письменностью, стиль которой соответствует этому периоду".

Пока он говорил, я подошел к ограждению, окружавшему голографический колодец, чтобы лучше изучить артефакт Вайарту. Одна сторона была сильно помята, как будто мягкий желтый металл был раздавлен зубьями какого-то мощного механизма. Вдоль другой тянулось изрядно потрепанное кольцо анаглифов. Не корявые письмена энар. Круговая письменность Перворожденных, Тихого. Она была сродни той скрижали, которую я видел у Угина Аттавайсы, подаренную Сириане Дораяике, и той, которую я помнил из своих видений о посещении Ехидны, которого никогда не было.

"Это атлас", - сказал я.

Рассам повернулся, чтобы посмотреть на меня, на мгновение выдав свое удивление. "Как вы догадались?"

"Я видел подобное раньше", - обьяснил я. "Дважды. Только это были скрижали. Форма у этого другая. И материал".

"Золото не подвержено коррозии, - заметил Оберлин, - что делает его идеальным носителем для сохранения такой информации, как эта".

"Скрижали, которые я видел, были из камня", - напомнил я.

"Мы считаем, что цилиндр является частью королевской коллекции, - пояснил Рассам, - а как его нашли сьельсины, мы можем только догадываться".

Проекция изменилась, показав синеоформное письмо, разбитое на сегменты, с различными угловатыми, похожими на когти символами, выделенными алым там, где они парили в воздухе.

"Силы Пророка очень долго рыскали по галактике", - сказал я, жалея, что не понимаю нечеловеческих букв. Этот момент был для меня чем-то сюрреалистичным. Когда я узнал об энарах у локтя Дораяики, то полагал, что стал первым человеком во всей истории, узнавшим о них.

Как же я ошибался.

Оберлин сказал, что Тор Рассам был выдающимся экспертом галактики по королевству Вайарту. Мне показалось странным, что такой эксперт вообще существует. У меня было так много вопросов.