Беспокойные боги
Шрифт:
"Ах!" Опомнившись, офицер отдал честь, ударив себя кулаком в грудь. "Комендант Вимал Гастон, Трибун. Я командую этим лагерем". Он поклонился.
Этот человек выглядел как классический офицер высшего сословия Соллана. Сильная челюсть, резкие черты лица. Он носил волосы по придворной моде, аккуратно подстриженные и зачесанные на одну сторону, с густыми бакенбардами, спускавшимися к уголкам лица, и устрашающими усами. Вздрогнув, я понял, кого он напоминает. Он мог бы быть факсимиле, идеальной копией покойного сэра Уильяма Кроссфлейна, человека, вырезанного из того же имперского архетипа.
Я ответил жестом, более поверхностным, чем он. "Честь имею, комендант, - сказал я и, отвернувшись, представил Кассандру. Оглянувшись на "Аскалон",
"Ничуть!" махнул рукой Гастон. "Мы подключим ее к центральному водоснабжению и нашему реактору к концу дня. Наши инженеры позаботятся об этом". Он указал на двух мужчин в белом, которые по команде отдали честь. Я поприветствовал их легким кивком, но Гастон не закончил. Женщина-схоласт и мужчина в коже догнали его, и он положив руку на плечо смуглому мужчине, сказав: "Это доктор Валерьев, наш назначенный магус. А это Тор Картер".
Мужчина в кожаной одежде, чьи жидкие, грязные волосы свисали почти до плеч, протянул руку. "Тайбер Валерьев, сэр. Ксеноархеология. Университет Тальмы".
"Университет Тальмы?" спросил я, взяв его за руку. "Вы дюрантиец".
"Da", - ответил он. "Всю свою жизнь".
Я пожал руку схоластки после его руки и поднял бровь: "Советник".
Картер улыбнулась и кивнула головой.
Они втроем представляли собой любопытную компанию: скромный ученый, иностранец и старый занудный офицер. И все же место раскопок находилось в их ведении - или было таковым раньше. Оберлин ясно дал понять, что намерен убрать местных жителей, как только ситуация на местах будет взята под контроль. Часть легиона Клавана уже тогда высаживалась, их бронетранспортеры приземлялись на равнины за руинами города.
"Вы все давно в Фанамхаре?" - спросил я.
"Нет, господин!" Ответил Гастон. "Картер пробыла здесь дольше всех. Я сменил доброго сэра Оливера шесть лет назад. Валерьев был здесь… сколько времени прошло?"
"Девять лет, Гастон", - ответил дюрантийский ученый.
Картер подала голос: "Тридцать один год, но я провела в городе столько же времени, сколько и здесь. Или на Станции Маркова".
Станция Маркова была местом климатических исследований, расположенным более чем в трех тысячах миль к северо-западу, в верхней Земле Виктории. Мы пролетали над ней во время нашего полета из Уильямтауна. Местный навигатор, которого прислала к нам канцелярия генерал-губернатора Халла, потрудился указать на это: жалкую кучку сборных белых строений, расположенных в виде сетки вокруг атмосферного очистительного завода. В нашей вселенной очень мало миров, которые изначально могли бы стать местом обитания человека. Гораздо чаще встречались такие, как Сабрата, которые нам не подходили, как плохая обувь.
"Значит, вы были здесь почти все время раскопок?" спросил я ее. Мы были тринадцать лет в пути от Джадда. Я спал все эти годы, за вычетом месяца или около того в каждом конце. Таким образом, с момента обнаружения Цилиндра Асары прошел шестьдесят один стандартный год, а с начала работ на Фанамхаре - пятьдесят девять. Я понял свою математическую ошибку и поправил себя: "Почти половину, я имею в виду".
"Да, господин, - согласилась схоласт.
"Я хочу поговорить с вами", - заявил я. "С каждым из вас, как, несомненно, поступит лорд Оберлин или один из его агентов."
Вдалеке прогремел гром, и, обернувшись, я посмотрел на пустынные и ровные пески. Далеко на востоке на фоне темнеющего неба возвышался замок из черных туч, освещенный снизу бледными молниями.
"Нас ожидает гроза?" - спросила Кассандра.
"В это время года - скорее всего", - ответила Тор Картер, ее короткие темные волосы развевались на сильном ветру. "Фронты движутся вниз от экватора и проходят через Соляные врата между Землей Виктории и Землей Принца Сайруса".
Гастон прервал ее: "Дождей мало, но ветер ужасный. Вы не захотите, чтобы он застал вас врасплох.
Пока он говорил, я осматривал лагерь и руины за его пределами. Мы приземлили "Аскалон" на самой окраине, так далеко от плато, как только может быть в этом заброшенном месте. Как и на станции Маркова, все здания были из сборного белого тяжелого пластика, углепластика и алюмостекла, низкие и длинные и усеяно рифлеными трубами ветряных турбин. Я увидел линии метеозондов, о которых говорил Гастон; серебряные нити, привязанные к самым дальним зданиям лагеря.
Над всем этим возвышалось огромное плато Cetorum Mensa, еще более черное. На его более близком склоне и плечах я мог видеть руки разрушенного города, простирающиеся, словно желая заключить наш лагерь в свои объятия. И все же было понятно, как первоначальная съемка во время полета пропустила эти руины. Основная масса города лежала под самим плато - действительно, это было плато, или, скорее, плато было им. Миллионы лет ветров и непогоды разрушили это грандиозное сооружение. И это было еще не все: виднелись огромные выступы из зеленого камня, крепостные стены, похожие на пальцы, веером уходящие в пустыню. Они были погребены под всей пустыней, и люди Гастона и Валерьева потратили более полувека на то, чтобы откопать этот песок, так что дюны высотой в треть от самих скал возвышались над площадкой, а вход в руины осуществлялся по длинному и пологому пандусу. Я мог видеть покрытые красной эмалью рычаги тяжелых экскаваторов и бурового оборудования: огромные машины, похожие на колоссов, которые ходят по нашим полям сражений, как сами боги.
"Я хотел бы осмотреть руины, если позволите", - сказал я после, как мне показалось, долгого раздумья.
"Конечно, лорд, у нас будет много времени для этого!" - беззаботно ответил комендант. "Как только прибудет лорд Оберлин".
"Если вам все равно, комендант, - возразил я, - я бы хотел отправиться в руины прямо сейчас". Какая-то часть меня, детская и полузабытая, отчаянно хотела увидеть это древнее место, хотя остальная - большая и более взрослая - наиболее остро ощущала страх, который вызывал вид архитектуры Энар. Истина, думаю, заключалась в том, что я просто хотел, чтобы все закончилось. На Эуэ Миуданар сразу же заметил меня, заговорил со мной, как только я увидел его труп… его отпечаток. Теперь я знаю, что это было потому, что он почувствовал прикосновение ко мне руки Тихого, ощутил давление моего собственного высшего зрения, как я ощущал тяжесть его безглазого взгляда.
Я надеялся, что само мое присутствие привлечет нашу добычу.
На это надеялся и Оберлин, когда назвал меня фоксхаундом. Возможно, именно поэтому он разрешил мне взять "Аскалон" с передовой группой. Оберлин планировал спуститься с коммандером Веди и кораблем - легким фрегатом класса "Рея", немногим больше моего "Аскалона", - который должен был служить АПСИДЕ в качестве наземной командной базы. Номинально это была мера предосторожности, но я подумал, не послал ли старый лис меня вперед в качестве приманки, чтобы я прочесал кусты, пока он готовит свой выстрел.
Оружие, модифицированный атомный электромагнитный импульс типа NEM209 под кодовым названием "Персей", было размещено на борту "Реи". Я изучил его по документам, которые дал мне Оберлин, касающимся секретной истории операции "Гномон": миссия "Рагол", открывшая Наири. Экспедиция на Атропос. Самоубийство сэра Дамьена Арадьи, гибель его экипажа. Исследовательская база, которую АПСИДА построила на планете. Тысячелетняя исследовательская программа. Смерти. Их молчаливая война с Наблюдателем. Их окончательная победа - если это действительно была победа. На Наири и по сей день неспокойно, за ней наблюдает целый флот Стражей Капеллы.