Беспокойные боги

Руоккио Кристофер

Мы вошли в длинную узкую камеру, занимавшую всю ширину морга. Защитные костюмы висели в шкафчиках слева от нас, наряду с душевыми кабинами, раковиной, различными шкафчиками для хранения и прочими атрибутами медицинской профессии. Справа стена была полностью из алюминиевого стекла, а двери камеры обеззараживания были закрыты, что позволяло технику, одетому соответствующим образом, входить и выходить в относительной безопасности. В центре комнаты под стеклом находилась консоль. С нее коронер мог управлять манипуляторами и инструментами хирургического комплекса,

встроенными в направляющие, идущие вдоль потолка камеры.

"Последние тридцать четыре года мы хранили тела во льду", - сказала Картер, подходя поближе к своему отражению в стекле.

Я придвинулся к ней, разглядывая холодный морг и трио странных трупов, лежащих внутри, вспоминая отчеты на хрустальной пластине, которую дал мне Оберлин.

Майкл Манн входил в группу геологов, руководивших раскопками до приезда Валерьева, - патриций, привлеченный из другого мира сияющей перспективой Сабраты. Он родился на Тиринсе, учился там в Императорской академии, решив свои таланты направить на дело цивилизации Сабраты и таким образом отправился на границу.

Граница нанесла ответный удар.

Именно его смерть привела Картер в Фанамхару, именно его смерть побудила Оберлина организовать операцию "Гномон" и собрать экипаж "Троглиты" для этой авантюры.

"Какое тело является оригинальным?" спросила Кассандра, стоя позади меня.

"Все они - одно и то же тело, - ответила Картер.

Остальные - Оберлин и Ласкарис, Альбе и Рассам, Картер и Кассандра - стояли позади меня, их призраки отражались в морозном стекле. Кассандре рассказали о судьбе бедняги Манна, но ее странность не поддавалась объяснению.

"Мы можем войти?" спросил я. "Мы все еще беспокоимся о загрязнениях? Вирусах?"

Картер покачала головой. "Нет никаких признаков биологических агентов, и люди, которые нашли тела, не проявили никаких признаков инфекции".

"Они здесь, на месте?" спросил Оберлин своим дрожащим голосом.

"Да, директор", - сказала Картер. "Я допросила их, когда прибыла, - вы видели записи?"

"Видел".

"Вскоре после этого я ввела их в состояние фуги. Мы отправили в Уильямтаун сообщение их семьям, что они погибли в результате несчастного случая на шахте. Я могу их оживить".

"В этом нет необходимости", - сказал Оберлин. "Я хочу, чтобы их переправили на "Троглиту". Они не могут оставаться на Сабрате".

Тут я перебил его. "Я бы хотел поговорить с ними, прежде чем они отправятся в путь".

Призрак Оберлина нахмурился, глядя на меня из туманного окна. "Это может быть неразумно, милорд. Люди Атропоса были сильно одурманены воздействием Исполина на Наири. Возможно, эти люди опасны".

"Если безумие заразительно, директор", - сказал я, оглядываясь на него, - "тогда я нахожусь в наименьшей опасности из всех вас". Я улыбнулся, чтобы смягчить драматизм своих слов и успокоить Кассандру, чье лицо потемнело. "Сколько их?"

"Шестеро", - ответил Картер.

"Я бы хотел их увидеть", - сказал я. "Завтра или послезавтра". Я кивнул через стекло. "Мы можем войти?"

Схоласт

отвернулась, жестом указывая на дверь.

"Я останусь здесь", - сказал Оберлин, глядя на тела через окно. Затем он кашлянул, привлекая к себе взгляды всех присутствующих. Ласкарис легонько похлопал его по спине, на его исхудавших чертах появилось выражение озабоченности, когда он протянул старому разведчику платок.

"Что вы имели в виду?" Кассандра остановилась. "Что все они - одно и то же тело?"

"Лучше показать вам", - сказала Картер, открывая дверь.

Проходя через дверь, я отчетливо осознавал каждый свой шаг. Рассам, Кассандра и Альбе последовали за мной, дыша туманом. Здесь было не так холодно, как в кубикуле звездолета, но воздух был более спертым и горьким.

"Где вы его нашли?" спросил я, переместившись к ближайшей плите.

В морге было пять стальных плит, три из которых были заняты и застелены белым пластиком. Дальняя стена была заставлена выдвижными ящиками, каждый из которых был отмечен панелью дисплея, слабо поблескивающей так, как это делают все обзорные экраны, когда они только спят.

"В руинах", - сказала Картер. Она достала пару черных перчаток из распределителя на стене и натянула их на руки. "Предшественник Валерьева хранил запасы в нескольких наиболее защищенных камерах. Проще, чем бегать сюда каждый раз, когда им нужна новая лопата".

Я знал об этом, читая досье Оберлина. "Но как далеко от лагеря?"

Схоласт нахмурилась и сделала небольшую паузу, чтобы подсчитать. "Одна и две десятых мили? Одна и три десятых? Это было не в самом городе, а в одной из пристроек вдоль проспектов".

Я кивнул, принимая предложенные ею перчатки.

Тела бедняги Манна высохли после стольких лет, проведенных во льду. Кожа обветрилась и стала похожа на восковой переплет старинной книги. Они выглядели точно так же, как на голографиях, только были более худыми и сухими.

"Сегодня я достала их из хранилища, - пояснила Картер.

Я уже стоял у ближайшей плиты и, наклонив голову, изучал лицо мертвеца. Волосы на его голове слиплись от застарелой крови в тех местах, где череп был сплющен, а остатки вьющейся бороды - ни желтой, ни каштановой - свисали на то, что осталось от подбородка и щек. Грудь представляла собой полную развалину: ребра впились в тело, органы размозжены до неузнаваемости. Но больше всего меня встревожили его глаза. Они были черными и сморщенными, с отверстиями, открывающимися в пустоту.

С телом-двойником было хуже, и я обнаружил, что могу только смотреть на него, на вплетенные тела, накладывающиеся друг на друга, как отражения в призматическом стекле. Самое маленькое тело лежало на самой дальней плите, похожее на детскую фигурку.

Пока я наблюдал, Картер повернула левую руку мужчины между нами, подняв ее, чтобы показать ладонь. Затем послышался шорох и скрип высохшей плоти, и, посмотрев мимо Картер, я увидел поднятые руки других тел, повернутые ладонями наружу.

"Deu di Foti!" прошипела Кассандра, отступая назад.